Шубин сразу понял, что за человек полковник Бреннер, и как надо себя с ним вести. Это была одна из его особенностей, которая сделала его хорошим разведчиком: он быстро умел понимать характер людей, с которыми сталкивался. И с Бреннером он держался совсем по-другому, чем с ординарцем и с адъютантом Шмицем. Первым делом он сообщил полковнику, что сегодня поздно ночью он также был разбужен внезапной новостью. Дело в том, что из Берлина, из рейхсканцелярии, была получена директива. Сам фюрер приказывал ему, группенфюреру Шнейдеру, немедленно произвести инспекцию в частях, держащих оборону Ростова. Дескать, немецкая разведка, знаменитый абвер адмирала Канариса, получил сведения, что русские перехватили инициативу на Кавказе, что война здесь идет под их диктовку, и они не сегодня завтра возьмут Ростов и Батайск.

– А с падением этих двух городов, полковник, как вы прекрасно понимаете, рушится вся наша система обороны на Кавказе, – продолжал Шубин. – Мне передали, что фюрер встревожен сложившимся положением. А вскоре я смог и лично в этом убедиться. Мне позвонили из Берлина. Со мной говорил сам вождь нашего государства!

В этом месте Шубин сделал паузу, чтобы его собеседник мог почувствовать значимость сказанного, а затем продолжил:

– Фюрер поручил мне досконально изучить положение дел. И побудить командование германских войск к более активным действиям. Не только обороняться, но и наступать! Искать у русских слабые места. Вот этим я и намерен заняться в ближайшие дни. Начну с вашей армии, а затем проеду по всему фронту. Генерал Гот пока спит, и я не намерен его будить. Ведь вы и сами можете рассказать мне о положении на фронте, о планах ваших частей, не так ли?

Вот такой стиль общения – уважительный, как с равным – полковник Бреннер понимал. И он утвердительно ответил на вопрос гостя и тут же принялся рассказывать ему о положении на фронте в районе станицы Манычской. Его рассказ длился примерно час. И за этот час капитан Шубин получил больше информации о немецкой армии, о ее силах и планах, чем за две недели до этого, когда он находился в госпитале. Теперь ему было ясно, что судьба Ростова и всего Кавказа будет решаться здесь, в районе этой станицы. Надо только было успеть все это запомнить! И Шубин старался запомнить данные о танках и орудиях, числа, в которые немцы планировали наступать, номера полков и дивизий.

Теперь требовалось срочно передать добытые сведения в штаб Южного фронта. Поэтому у Шубина больше не было причин задерживаться в штабе генерала Гота.

– Большое спасибо за содержательный рассказ, полковник, – произнес он, вставая. – Единственное, что нам осталось, – это разработать стратегию более активных действий. Передайте, пожалуйста, генералу, что я спустя пару дней еще раз вас навещу. Надеюсь, что к этому времени вы придумаете какую-нибудь наступательную операцию, которая ошеломит русских, заставит их отступить. Еще раз приношу свои извинения за то, что нарушил ваш сон – и до свидания.

– Не нужно никаких извинений, господин группенфюрер, – ответил Бреннер. – Такова солдатская служба. Я вижу, вы близко к сердцу приняли распоряжение фюрера. Буду рад, если мои объяснения помогут вам составить объективную картину положения на фронте.

– Да, безусловно, я полностью представляю себе обстановку, – сказал разведчик. – Теперь нужно получить такую же объективную картину от других начальников штабов, в тех частях, которые стоят к северу и югу от вас. Всего хорошего, полковник!

С этими словами группенфюрер Шнейдер покинул штаб. Садясь в машину на место водителя, он заметил, что часовые проводили его удивленными взглядами. Да, безусловно, эти рядовые отметили, что с всесильным комендантом Ростова что-то не в порядке. Они заметили то, чего не заметил умный полковник Бреннер. «Что ж, рядовые часто замечают больше, чем генералы и полковники», – подумал Шубин, отъезжая от штаба.