Впрочем, вместо брендовых ковбойских сапог на ногах незнакомки красовались разбитые кроссовки, густо припорошенные пылью. Неуверенно шаркая ими по дощатому полу бара, она села за ближайший столик и застыла, невидяще уставившись перед собой.

Ее появление не осталось без внимания других клиентов придорожного заведения. Слева от нее, у окна, расположилась шумная компания, состоящая из трех молодых парней. Проводив многозначительными взглядами неформалку, один из них с заговорщическим видом что-то произнес, отчего его приятели громко расхохотались, расплескивая в пузатых кружках темное, как нефть, нефильтрованное пиво.

«Ребята скоро нарежутся», – отметил Евгений, заметив стоящий на столике компании запотевший графин, наполненный явно не водой.

Мысленно фыркнув, он потянулся к чашке, от которой вверх не спеша поднимались струйки ароматного пара. Сделав осторожный глоток, Золотарев вновь посмотрел на часы.

«А если она вообще не придет?» – неожиданно подумал он.

Что ж, этот вариант событий тоже нельзя было исключать, в этом мире все возможно. Жизнь постоянно вносит свои коррективы в планы, причем зачастую в самые неподходящие моменты, се ля ви. Но тогда придется что-то решать, причем оперативно. Ехать одному на пикник ему не хотелось.

Глотнув еще чаю, Евгений непроизвольно покосился на женщину.

Она сидела в полной неподвижности, повернув голову в сторону окна. Когда рядом остановился официант и обратился к ней, неформалка несколько секунд продолжала молча смотреть в окно, не реагируя на предложение о заказе. Лишь после повторного вопроса женщина встрепенулась и что-то тихо сказала. Криво улыбнувшись, официант отошел от ее столика.

Тихо зажужжал смартфон, который Золотарев немного ранее специально поставил на беззвучный режим.

«Надя», – шевельнулась догадка, но это была не она.

– Привет Айболиту, – захрустел в трубке хрипловато-дробный голос. – Это Молчун. Как бодрость духа? Опять у какого-то старого хрыча салфетку в брюхе забыл после операции, хе-хе? Или вместо почки удалил селезенку?

– Привет, – сдержанно ответил Евгений. Кашляющий бас приятеля перемежался с зубодробильными аккордами какой-то хардкоровой группы и чьим-то лающим смехом. – Я так понял, все в сборе?

– Ну, почти что. Винтик и Шпунтик уже на подъезде. Когда сам будешь?

Он замялся. Стоит ли ждать Надежду или плюнуть и ехать одному? На трассе наверняка можно подцепить какую-нибудь автостопщицу или просто одинокую сучку.

– Моя подружка задерживается, – сообщил он, едва скрывая досаду. – Если не дождусь, через пятнадцать минут выдвигаюсь.

– Давай. Если твоя киска тебя продинамит, не огорчайся. Буратино привез двух Мальвин, про запас. Так что если что, одна из них – твоя.

– Идет, – согласился Золотарев.

– Ты на своем лисапеде?

– Да.

– Все детство в жопе играет? Дрын-дрын-дрын… – изобразил Молчун работу мотоциклетного двигателя. – Айболит, а ты в курсе, что у тебя был незаконнорожденный брат? – вдруг осведомился он. – Патологоанатом. И звали его Айумер.

– Чудесно, – кисло улыбнулся Евгений, слушая хриплый гогот приятеля, который напоминал ему скрежет ржавых шестеренок. Про себя он подумал, что кличка Молчун явно неудачна для его словоохотливого собеседника. Болтун» – да. А еще лучше П… бо».

– Приезжай скорее, дружище, – отсмеявшись, сказал Молчун. – Моя любимая бритва наточена острее самурайского меча, а мой хрен уже почти час стоит колом, как только я прикрою глаза и представлю, какая замечательная сегодня будет ночь. Надеюсь, ты испытываешь то же самое.

Евгений промычал в трубку что-то невнятное. Обсуждать предстоящую «веселуху» в баре, где как минимум десяток посторонних ушей, желания не было.