— Ой, Роман Андреевич, — усмехается. — Я сбегаю, мне не привыкать, — снова убегает в дом, оставляя за собой шлейф фруктовых духов. Втягиваю воздух – что-то тонкое и очень приятное. Прикрываю глаза.

Ах, Настасья, откуда вы такая на мою голову.

Как там сказала Ирина: «Как банально запасть на домработницу»? Да плевать.

— Коньячок, — прибегает Настя и ставит на стол бутылку и бокал.

— Спасибо, — плескаю алкоголь, наполняя свой бокал. — Выпьем за вас?

— Выпьем. Только давайте без банальных тостов в стиле: «Желаю любви, здоровья и благополучия», — хитро улыбается, открывая мороженое. И ставит ведерко посредине стола.

— Да я и не думал нести банальности, Анастасия. Я хотел выпить за этот вечер, который, благодаря вам, стал намного приятнее, — салютую ей бокалом. А Настя у нас смущенно краснеет. Приятно, когда в женщине еще живет девочка.

Выпиваем. Мой взгляд скользит по ее шее, ключицам и останавливается на груди. Не большая, не маленькая, не низкая и не высокая. Такая, как надо. Естественная и эстетичная. Как давно я не трогал натуральной груди? У Ирины силикон. Ничего не имею против пластики, но сейчас понимаю, насколько мне осточертела эта фальшь. Пластик в груди, в губах, в улыбках и фразах. Не хватает вот этой простоты…

— Ну что же? Раз мы с вами пьем вместе, самое время перейти на «ты», — улыбаюсь я, снимая очки и опуская их на столик.

— Ну нет, вы всё-таки мой работодатель. И не вы ли, Роман Андреевич, говорили мне, что у меня проблемы с субординацией?

Какая злопамятная. Говорил, да. Меня даже возмутил ее характер при первой встрече.

— Работодатель я, когда вы на работе. А сегодня у вас выходной.

— Окей, Роман, — кивает она, отпивая еще коктейль. — А можно я тогда сниму босоножки? Ноги от них болят.

Мне нравятся, как на ее ногах смотрятся эти босоножки. Но ее голые ступни мне нравятся больше.

— Снимайте.

И она со стоном удовольствия снимает с себя обувь.

Стон был лишним. Потому что я начинаю хотеть от этой женщины большего, чем простого вечера. Отпиваю еще коньяка, смотря, как ветер играет ее волосами. Ах, эти бы волосы, да намотать на кулак, оттянуть ее голову, обнажив шею, и впился в белую кожу. Я вроде трезв и давно прошел этап фантазий по девочкам. Но Настя…

Анастасия допивает свой коктейль и закидывает ногу на ногу, а я смотрю на ее пальцы на ногах. Маленькие, аккуратные…

Пока Настя ест мороженое, облизывая губы, я делаю ей еще коктейль.

— За что выпьем в этот раз? — хитро щурит глаза.

— Ну хотя бы за то, что вы до сих пор не сбежали из этого дома от моего отвратительного характера и выкрутасов моей дочери, — усмехаюсь я.

— О-о-о, с удовольствием, — с энтузиазмом взмахивает бокалом, проливая немного коктейля на платье. — Блин, я как всегда! — фыркает она, пытаясь оттянуть тонкую ткань платья, которая прилипла к груди. — Не умею быть леди, — хихикает. — Пойду переоденусь.

— Да оставь. Все свои.

На самом деле мне нравится это платье на ней, и я не хочу, чтобы она снова надела свои бесформенные футболки.

— Ну ладно, — оставляет как есть.

— Так отчего такая привлекательная женщина одна? — продолжаю разговор.

— Ну так вышло. Подруга, с которой я планировала сегодня напиться, занята, — разводит руками.

— Я не об этом. Меня больше интересует, почему тебя еще не прибрал к рукам мужчина?

— А, ты об этом, — отмахивается, отпивая еще коктейля. — Хорошие мужики на дороге не валяются. Они валяются дома, на диване, при женах. А плохие у меня уже были.

— Прямо клеймо на всех мужчинах? — усмехаюсь, продолжая ее рассматривать. Мне приятно на нее смотреть. Особенно на то, как пытается выглядеть прилично, но у нее ничего не выходит. То коктейль разольет, то ударится локтем о подлокотник кресла.