— Есть, но я сдаю свою квартиру.

— Зачем?

Да господи ты боже мой!

А дальше он спросит меня, какие на мне трусы и почему они именно красные?

Кстати, трусы на мне и правда красные. Подруга буквально заставила меня их надеть, ибо красный цвет приносит удачу и благополучие. Что-то пока не очень работают трусы.

— Квартира в ипотеке. За неё нужно платить.

— Предприимчиво, — холодно усмехается он. — Понимаете, Анастасия, я плачу оклад в несколько раз больше средней зарплаты домработницы не просто так. Мне нужно, чтобы вы оказали мне дополнительную личную услугу.

Распахиваю глаза.

Ну конечно, кто же будет платить поломойке такие деньги просто так? А я, дура, купилась на россказни матери о том, что мыслю, как мещанка. И то, что я считаю большими деньгами, для людей уровня этого мужчины – мелочи.

Вот, оказывается, в чем дело. Интимные услуги ему нужны. Извращенец.

Настолько зажрался, что захотелось домработницу?

Еле сдерживаюсь, чтобы не сказать ему это в лицо.

— Нет! — категорически отвечаю я, начиная подниматься с места. Сумка падает с моих колен на пол. Наклоняюсь, чтобы ее поднять, а когда выпрямляюсь, ударяюсь головой о край массивного деревянного стола. — Ой! — снова сажусь, ловя звезды в глазах. Потираю место ушиба.

— Не убились?

Вот гад. Мне больно, а он иронизирует.

— Боюсь спросить, Анастасия, что вас смутило? Я еще даже не озвучил услугу, — иронично интересуется он.

— Не надо произносить ваши услуги личного характера вслух, — вскидываю руками. — Всё и так понятно. Мне это не подходит! — стреляю в извращенца гневным взглядом.

Снова встаю, сжимая сумку, хватаю свое резюме со стола и направляюсь на выход.

Ведь знала, что ничего хорошего от «гениальных» идей моей матери не выйдет.

— Я вас не отпускал, Анастасия, сядьте на место! — в приказном тоне велит мне мужчина. Резко разворачиваюсь, открывая рот в возмущении. — Вы настолько испорчены, что сейчас предположили, что я предлагаю вам секс? Серьёзно? — откровенно смеется надо мной.

А что, нет?

Ладно, я дура. Признаю.

— А как тогда вас понимать?

Мои щеки начинают гореть от стыда.

— Сядьте, — уже немного раздражительно командует он.

Сажусь на место.

— В доме проживаю я и моя дочь Полина. Девочке четырнадцать лет. Полина растет без матери.

Вдовец? Как жаль. Ребенок без матери с отцом-сухарем.

— С матерью Полины всё хорошо. Жива, здорова, — произносит он, словно читая мои мысли. — Она просто давно не участвует в нашей жизни.

Тогда получается, я зря его тут жалею. Вычеркнул из жизни супругу и забрал у нее дочь. Как по-мужски. Скептически сжимаю губы.

— Полина не хочет видеться и общаться с матерью, — поясняет он, словно снова читает мои мысли. Не удивлюсь, если это так.

Прекрасно. Настроил дочь против матери. Не зря этот сухарь мне не понравился с первого взгляда.

— На это есть свои причины.

Да как он это делает?

Я настолько прозрачна?

— И поэтому, если вы останетесь работать в этом доме, то не должны впускать мать Полины на его порог ни под каким предлогом.

— Как я узнаю, что это именно она? — выгибаю брови.

— Поверьте, вы не пропустите ее визит, — усмехается. — Так вот, я прошу вас не только выполнять свою работу, а и присматривать за моей дочерью. Возраст у Полины такой… А я слишком занят.

— Но… У меня нет квалификации няньки.

— Ну какая нянька, госпожа Сказкина? — откидывается в кресле. Похоже, ему нравится иронизировать над моей фамилией. — Полина уже взрослая. Просто присматривайте за ней и, если что, звоните мне.

— То есть вы хотите, чтобы я следила за вашей дочерью и всё докладывала? — тоже вскидываю брови.