Я начинаю всерьёз беспокоиться. Ладно, «печальную деву», «дракона», «темницу» ещё можно объяснить: в последнее время Рикки приохотился к волшебным сказкам, что читают ему по вечерам девочки, и заметно обогатил лексикон. Но что там насчёт охраны у дверей Первой Донны?

– Рик, а кто это у наc нынче Цербер? Что за женщина? Не знаешь, как зовут?

«У-у, суровая такая… Суровая Рози. Большой Ник называл её так».

Ах, Рози!

У меня отлегает от сердца. Ну да. Бессменная горничная Мирабель, по слухам – помогавшая ей бежать из родительского дома вместе с молодым Теймуром дель Торресом и с тех пор неотлучно находящаяся при ней. То есть, по пятам за хозяйкой она, конечно, не ходит, но там, где нужна по долгу службы, следует неотлучно, как тень. Высокая, сухопарая, немолодая, черноволосая и черноглазая, смысл жизни, похоже, она видит в истовом служении хозяйке. Сколько ей лет – никто не знал, но, опять-таки поговаривали, Рози была чуть старше Первой Донны. Та, несмотря на стервозность характера, к своей верной тени благоволила, и – снова с чужих слов – даже несколько раз снисходила до того, что предлагала пройти несколько омолаживающих процедур, подобных тем, что принимала сама. Ко всеобщему изумлению, стареющая горничная вежливо отказалась от такой чести, заявив, что желает оставаться такой, какая есть. Зато рядом с ней госпожа всегда будет выглядеть ещё моложе и красивее.

А нрав у неё был ещё тот. Действительно, церберский, тут Рикки в самую точку попал. Говорят, если эта мегера заслоняла своей тощей грудью дверь, за которой хандрила хозяйка, сам Глава не пытался пройти. Не из опасений, что не справится, а душевного спокойствия и сохранения репутации ради. Ну, и из-за своеобразного уважения к подобной верности.

– Ладно. Не будем отвлекать Ника, у него и без нас дел по горло. И вообще никого не будем отвлекать. У нас секретная миссия.

Мордочка кидрика так и лучится счастьем.

«Тайная? Потом расскажешь?»

– Непременно. Позже. Когда вся эта кутерьма с праздниками уляжется, а ты прилетишь к девочкам за новой сказкой. Хорошо?

Он довольно бьёт хвостом.

«О’кей! ОК! Я правильно говорю? Тогда полетели!»

И, расправив крылья, взлетает под потолок моей спальни.

Невольно проводив его взглядом, пытаюсь сообразить, а к кому, собственно, относится это «Полетели»? Вроде раньше он переносил нас без каких-либо эффектов и лишних движух, даже из мира в мир, за какие-то секунды… И не успеваю заметить, когда это потолочные балки сменяются высокими сводами одной из бесконечных галерей Эль Торреса. Мы уже на месте. Хлопанье крыльев затихает. В голове звучит извиняющийся голос фамильяра:

«Прости, очень срочно зовёт Большой Мага… Я помогу и сразу вернусь! Тебе осталось пройти прямо и через арку, там слева большая дверь. И Цербера нет! Иди смело, Ма!»

4. Глава 4

Сегодня я, вопреки своим привычкам, нарядилась в платье, пусть и не особо пышное, пусть и без корсета, но всё же несколько сковывающее движения. Не то что в брюках… Но, памятуя о первом впечатлении, которое, по словам Коко Шанель, можно произвести лишь раз, при выборе праздничного туалета я всё-таки учитывала консервативные взгляды семьи, частью которой стала. В этом мире можно отправиться в горы или в квест в чём угодно, хоть в джинсах, хоть в бронелифчике, никто и глазом не моргнёт. Но устои высшего общества – это… устои, одним словом. Не надо их потрясать без особой необходимости. Равно как и в нашем мире никто не явится на приём к английской королеве в том же, в чём тусит с друзьями на вечеринке. Так что, собственно, ничего нового я тут для себя не открываю и революций устраивать не собираюсь.