- Тогда пойдем,- приказал он немного сурово, так и не отпуская мою руку, а развернувшись, и к счастью, не очень быстро направились к выходу.

Через некоторое время уже выходили из машины у ресторана, как вдруг я смущенно и от того тихо произнесла:

-Вы так много сделали сегодня, а я даже не знаю, как Вас зовут.

-Артур Георгиевич, - сказал мужчина и открыл передо мной дверь, пропуская вперед.

-Спасибо, - пропищала я и прошмыгнула, насколько смогла на все еще не очень гнущихся ногах, чувствуя, как учащенно бьется сердце. При этом чуть не задев его плечом и бедром, дрожа от эмоций. И все это - ресторан, машина, он такой заботливый.... Все это так было похоже на свидание, и в то же время….

-Что ты не ешь? – спросил Женькин отец уже чуть позже, наблюдая, что я даже не притронулась к принесенной тарелке салата, а мои руки остаются под столом, - или уже не хочешь?

Тон был полон недоумения.

- Не могу, - выдохнула я растерянно, смотря на него как маленькая девочка.

-Что не можешь? – спросил Артур Георгиевич, удивленно приподняв бровь.

Я сама не понимала свое нынешнее состояние. Все тело словно перестало слушаться. Руки налились свинцовой тяжестью, а усилие поднять любую из них казалось невозможным. Как будто тело было не моим и весило тонну. Не говоря о том, чтобы держать сейчас ложку или вилку. А левая рука ко всему жутко болела, отходя от обезболивающего.

-Руки не слушаются, - несчастно пробормотала я, чувствуя себя по-идиотски. Так рвалась есть, и в животе урчало, а сама тупо и недвижимо сидела перед тарелкой.

Мужчина пристально посмотрел мне в глаза. От его взгляда сердце тут же подпрыгнуло в груди и застучало как бешеное, словно пыталось вырваться.

-Это ты отходишь после шока, - произнес он успокаивающе.

Затем вздохнул.

- Ну не кормить же мне тебя? - произнес Артур Георгиевич вдруг, смотря в упор, а я чувствовала, как все сильнее тону в его глазах.

И тут невольно представила себе то, о чем тот говорил. И картина в моем воображении была так интимна, так волнующа, так желанна, что стало совсем трудно дышать, и даже не намеренно нервно сглотнула. А затем сразу резко выдохнула, испуганно посмотрев на мужчину напротив, неожиданно увидев, как темнеет его взгляд. Вдруг тот тихо с легкой хрипотцой произнес:

-Не надо смотреть на меня так.

-Как? – прошептала я, не понимая ничего, а видя только его глаза и странное выражение в глубине них.

-Словно ты хочешь этого, - еще тише произнес он, так и смотря на меня, а цвет его радужки темнел с каждой секундой.

А я хотела. Я так хотела, что уже голова шла кругом, и с языка почти сорвалась эта просьба вслух. Но в самый последний момент все же одернула себя, так и не решившись. Это было бы слишком. Слишком желанно и откровенно.

-Я попробую сама, - прошептала сипло и через силу.

Он словно очнулся.

-Хорошо, - произнес тот тут же прежним голосом, согласно кивнув, и его взгляд опять стал лишь внимательным. Мужчина вернулся к своему стейку. - Если хочешь что-то еще, то не стесняйся, - произнес он обыденно и равнодушно через пару минут.

-Да, спасибо, - кивнула я, сделав усилие и все-таки взяв в руки вилку еле гнущимися пальцами.

С горем пополам справилась с салатом, а Женькин отец терпеливо ждал, когда я закончу мучить еду. Почти кожей мне чувствовалось его недовольство, но я ничего не могла с собой поделать, Лишь как могла оттягивала момент расставания. А еще пытаясь справиться с собственными руками.

-Все. Наелась, - наконец выдохнула, отодвигая пустую тарелку из-под салата, а еще десертную с остатками медового торта и чашку чая, - спасибо.