— Да, — кивнула Роза, будто болванчик.

— Я так и думал, — кивнул Матвей, в точности повторив ее выражение лица. Прожевав, продолжил. — Я тебя чем-то обидел, лягушонок?

— С чего ты взял?

— Ты избегаешь меня два дня.

— Я не избегаю.

— Правда? А кто сбежал от площадки, как от чумы?

— Не хотела мешать тренировке.

— Это не тренировка, так, время занять, и ты бы в любом случае не помешала. Значит, я обидел тебя? Если да, извини, что бы это ни было, я не нарочно. Не хочешь иметь со мной ничего общего, так и скажи, это будет неприятно, но я переживу, лягушонок. Просто хотелось бы понимания, что происходит.

— Лягушонок? Не слишком приятное прозвище! — Роза просто не знала, что ответить на такую прямоту. Матвей её ничем не обижал, и ей, конечно, хотелось иметь что-то общее с ним, пусть это и на два месяца всего.

— По-моему, нормальное, ничем не хуже «зайчика», который входит в семейство зайцевых, наряду с пищухой, а это мышь, в общем-то. Девочки же бояться мышей. А «рыбка»? Ты видела, какие рыбы встречаются, рыба-пила или рыба-чёрт? А Лягушата всегда на позитиве, посмотри детские мультики, отличные ребята, эти лягушки. К тому же царевна из лягушки получается, а не из кролика, она же не рагу.

— Что? — Роза слушала, открыв рот, и вдруг засмеялась, такого почти научного подхода к прозвищам она ещё не встречала. — Так ты ждёшь, что я от поцелуя царевной стану?

— Я знаю, что ты царевна, — вдруг проговорил Матвей. — Так ты меня избегаешь?

— Нет, я была занята. Банк и вообще, много всего.

— Уф. — Розе показалось, что выдохнул Матвей с не наигранным облегчением. — Я всё высматривал твой Рав, один раз зашёл спросить у твоей мамы, но она так начала суетиться, что решил больше не беспокоить, может быть, зря, конечно, да и по телефону не хотелось…

Роза смотрела на Матвея и не могла понять, что происходит. Этот мужчина заинтересован в ней? Не в сексе с ней, а именно в ней? Или ей это только кажется. Она выпила фужер вина, заполняя мелкими глотками паузу, смотря в лицо Матвея. До чего же классная у него улыбка. Полудетская, полусмущённая и, на полную катушку, грешная.

— Тогда, может быть, массаж? После еды нежелательно, конечно, но, уверен, ничего страшного не произойдёт.

— Подкат? — Роза улыбнулась, вернее засияла.

— Нет, предложение массажа. — Матвей нагнулся через стол, предварительно отодвинув тарелки. — У тебя напряжена спина и шея. Не чувствуешь? Знаешь, что, — в руках Матвея показался айфон, чуть позже запиликал Розин самсунг, — это мой номер, будешь на базе днём, звони, приходи. Мы почти всегда где-то рядом.

— А? — Роза моргнула от неожиданности. Что это значит? Она уже царевна, что ли? То есть не лягушонок?

— Помочь убрать? — Матвей встал и начал складывать тарелки стопкой, как в столовой, оставил только Розин фужер с вином и вопросительно посмотрел на нее. Роза подскочила, взяла оставшуюся посуду и двинулась открывать дверь, идя впереди, показывая дорогу.

На кухне дружно поставили посуду на столешницу, а потом Роза загрузила в посудомойку и включила ее. Она неловко молчала. Стыдиться было нечего, на кухне не было дорогой мебели, но она была добротная, выполненная хоть и недорого, зато под заказ. Недорогая бытовая техника. И главное, чисто. Правда, за порядком чаще следил Виктор, но делал он это по-военному тщательно. Не было никаких домашних растений, корзиночек, статуэток, ничего, что, как считается, создаёт уют. Чисто. Практично. Функционально.

Матвей окинул взглядом Розу, она в ответ его. Что видел Матвей, было ясно. Короткие джинсовые шорты по попу, татуировку на бедре, выглядывающую из-под края шорт, крепкие ноги, крутые бёдра, тонкую талию, грудь, прикрытую лёгкой футболкой — Роза была уверена, что сквозь тонкую ткань отлично видны не только очертания, но и соски, — длинные чёрные волосы, почти до поясницы. Ничего, что могло бы поразить Матвея в самое сердце.