— Из дома выгнал… — призналась Настя дрогнувшим голосом.

— Муж? — догадалась Яна Маровна.

Настя кивнула:

— Да.

— И кто у нас муж?

— Предприниматель Виктор Белов, владелец фир… — Настя всхлипнула. Обида больно кольнула сердце. Слова сами полились. — Он после развода все забрал. Даже мамину квартиру. Подкупил кого надо, документы подделал. Мои украл… Я пыталась спорить, но он приказал охране меня за город вывезти и выкинуть… Я пешком шла…

— А-а-а! — перебила хозяйка дома. — Бандит Витька Белый? Слышала про такого. Вот ирод.

Настя не выдержала и разрыдалась в голос.

— Я ведь… А он… А я…

Яна Маровна ласково погладила гостью по спине, подсунула чашку с чаем.

— Не плачь, деточка. Все образуется. Не останешься на улице, не переживай.

— Так куда ж мне идти? Мама в Канаде живет, подруги все в других городах. Да и не общалась я с ними последнее время — муж всегда злился… — пожаловалась Настя. — У меня ни телефона, ни денег, ни паспорта. Белов все забрал…

Яна Марковна подумала и решила:

— Значит, тут останешься. У меня.

— У вас? — Настя подняла на старушку изумленные глаза. — Но ведь мне вам за постой платить нечем? И на работу кто меня без документов возьмет?

— Не надо платить, — махнула рукой Яна Маровна. — Мне уехать нужно, а за домом некому присмотреть. Вот ты и присмотришь.

— Спасибо… — не поверила своему везению Настя, — но…

Хозяйка поднялась с дивана, оправила длинную ситцевую юбку и направилась к одной из дубовых дверей, ведущих в соседние комнаты.

— Я решила, — произнесла она на ходу. — Живи пока в моем доме. За порядком следи — это вместо платы. Денег я тебе оставлю, немного, но на жизнь хватит. С документами тоже попробую подсобить, но это не сразу… Потом… И, сказать по правде, я ведь насовсем уехать хочу, а дом продала бы — да жалко, снесут, двадцатиэтажку очередную уродливую построят. Не хочу. Так что, если понравится дом, я его на тебя перепишу с условием, что ты его таким, как есть, оставишь, за исключением необходимого ремонта.

Настя так удивилась, что потеряла дар речи. Поверить в происходящее было весьма сложно. Пока гостья раздумывала, вежливо ли уточнять, пошутила сейчас Яна Маровна или нет, хозяйка кивнула и ушла в соседнюю комнату, плотно затворив за собой дверь.

Прошло минут пять или десять, прежде чем Настя сообразила позвать старушку.

— Яна Маровна!

Ответа не последовало. Из соседней комнаты не доносилось вообще никаких звуков. Решив, что столь пожилой женщине, возможно, нужна помощь — мало ли что там с ней в закрытой комнате случилось, — Настя осмелилась подняться с дивана и постучать в закрытую дверь.

— Простите… С вами все в порядке? Яна Маровна?

Тишина.

«У меня ведь даже телефона под рукой нет, чтобы скорую вызвать», — крутилась в голове неприятная мысль. Испугавшись, что хозяйке неожиданно стало плохо, Настя с силой толкнула дверь. Глазам предстала комната по размеру чуть меньше, чем гостиная. На полу — красный старомодный ковер с восточными узорами, на стенах — картины с пейзажами, потемневшие, в обшарпанных рамах. Рабочий секретер у стены. Толстая лохматая пальма в кашпо. Рядом с ней чугунный лев размером с кошку. Окно: створы прочно заперты на старинные медные шпингалеты…

И никого.

Совсем.

***

Настя стояла, пораженная увиденным.

«Не может такого быть. — Даже головой помотала. — Может, все-таки окно?»

Она опасливо прокралась через комнату и подергала за оконную ручку. Заперто. Посмотрела на защелкнутые шпингалеты — изнутри.

Настя повернулась вокруг своей оси в поисках двери, которую, возможно, не заметила. Заглянула за секретер и за пальму — вдруг Яна Маровна спряталась там, решив зачем-то разыграть гостью? Даже ковер откинула — вдруг там люк? Нет. Хозяйки дома не нашлось нигде.