– Размещено неделю назад. И она даже не попыталась мне позвонить, – я взглянула на него. – Что мне делать теперь?

– Что делать, – вздохнул Тимур, откидываясь на спинку дивана. – Созваниваться с ней и решать этот вопрос.

– А если она не ответит? Или пошлет меня? То тогда что?

– Тогда она не продаст дом. Только странно, что она сама этого не понимает. Подожди, может, она и позвонит.

– Это очень вряд ли, – пробормотала я, сохраняя картинку на ноутбук и закрывая вкладку.

Я чувствовала себя усталой и измученной. Начинала болеть голова, а вместе с ней и старый шрам, происхождение которого я не помнила.

– Утром позвонишь и всё узнаешь, – сказал Тимур, погладив меня по плечу. – Просто успокойся. Может, она ищет покупателя заранее, а тебе пока боится сказать.

– Может.

– Давай я постараюсь тебя отвлечь? – сказал Тимур, прижимая меня к себе. Я невольно почувствовала благодарность. В такие моменты хорошо, когда есть за кого зацепиться.

– Всё же ты не совсем негодяй, негодяй, – я боднула лбом его плечо.

Комнату на миг осветила вспышка зарницы. Близился дождь. Я шикнула от внезапной боли в висках.

– Что такое?

– Голова заболела сильно. И шрам чешется и словно горит. Он не красный?

– Дай посмотрю. Да нет, всё нормально.

– Наверное, из-за головной боли.

– Принесу таблетку.

Тим открыл шкаф, в котором стояла аптечка и начал в нем копаться. Я продолжала тереть шрам, хотя понимала, что болит не он. Что-то внутри головы не отпускало и зудело. Я закрыла глаза и откинула голову на спинку дивана.

– Держи, – протянул мне таблетку Тим. – Сейчас воды принесу. Что-то прошлое тебя сегодня не отпускает.

Он вышел из комнаты, а я продолжала думать над его словами. Что ж, прошлое меня никогда и не отпускало. И вряд ли отпустит. Хотя Тиму знать об этом совсем необязательно.

Гроза, наступающая на город, одобрительно загрохотала вдалеке, словно подтверждая мои слова. Сверкнувшая молния осветила комнату, и на миг я увидела свое отражение в стекле буфета. И тут же в голове, словно давно ожидая разрешения, закрутилась давно забытая сценка из прошлого. Меня захлестнули воспоминания.

Но едва я стала осознавать, что именно вспомнила, как в комнату вошел Тим со стаканом воды. И воспоминание, юркнув, спряталось обратно в самые глубины памяти, где и жило до сих пор. Я почувствовала облегчение и улыбнулась Тиму, одним глотком запив таблетку. Лучше и не вспоминать.

Потому что вспомнив, я просто не смогу жить так же, как и прежде.

***

Сентябрь 2001 года

Окутанная темнотой, Алиса сжалась в комочек в самом углу огромного стенного шкафа. Она дышала тихо и очень часто, запыхавшись от непрерывного бега с первого этажа на второй. И в этой кромешной тьме звук ее дыхания казался чужеродным, не из этого мира. Немного успокоившись, Алиса прислушалась к происходящему вне шкафа.

Дверь комнаты открывалась очень медленно и осторожно, но чуткий слух Алисы уловил еле различимый скрип. Она сжала рот двумя руками. Нельзя, чтобы ее нашли. Она не знала почему, но сердце гулко стучало, предвещая беду. «Если она меня найдет, то случится ужасное», – пронеслась в голове мысль.

– Алиииса, – издевательски пропел голос. – Где ты? Где маленький Лисенок?

Но Алису не обмануло это нежное обращение. В ее голосе уже чувствовалось ЭТО. Алиса закусила губу. «Пожалуйста, пусть придет папа», – мысленно молила она. На глазах у нее уже начинали выступать слезы от ужаса.

– Всё равно тебя найдууу, – продолжал напевать голос с издевкой. – Под кровать я загляну, за волосы утяну и с балкона тебя спущу.

Услышав ее смех, Алиса беззвучно заплакала, вжимая голову в коленки. Она ободрала их днем ранее во время догонялок, и теперь ранку больно разъедали слезы, но по сравнению с тем, что ее ждало – это сущий пустяк. По комнате раздавались шаги. Ее преследовательница ходила взад и вперед по крошечной детской и Алиса поняла, что ее уже обнаружили. Просто ОНА любила поиграть перед тем, как уничтожить.