Александра Степановна – так звали пожилую женщину – рассказывала о своих трагедиях таким будничным тоном, что было понятно – давно пережила, уже отболело. Её третий ребёнок – дочь – появилась на свет здоровой, выросла и подарила матери внука. Однако десять лет назад она скончалась за границей, куда уехала на заработки. Внук был единственной отрадой восьмидесятилетней старушки.
Ольга слушала, вежливо кивая, а сама думала о своём. Она попала в больницу по скорой. До вчерашнего дня молодая женщина не бывала в таких учреждениях. Но когда её неожиданно скрутила сильная опоясывающая боль, отдающая в правое плечо, Ольгу привезли сюда. УЗИ показало, что у неё хронический холецистит и, возможно, потребуется операция. А тут ещё встреча выпускников на следующей неделе... Теперь она вряд ли туда попадёт. Да, в общем-то, не особо и хотелось. Всему виной некачественное питание и нервная работа – решила молодая женщина. Теперь ничего нельзя есть, и её питанием стали глюкоза, но-шпа, раствор Рингера, ужасно болезненные уколы антибиотика и много других лекарств, которые капали и кололи.
Тем временем соседка перешла к рассказу об отце, участнике боевых действий. Как он с товарищами бежал из немецкого плена через ров, служивший выгребной ямой. Они прошли по тому рву по колено в нечистотах и вышли в лесу. Там залегли до ночи. Двигались только в тёмное время суток. Когда оказались у какого-то села, постучали в крайний дом. Местная жительница дала им одежду и накормила. Интересно. Как будто сюжет книги или фильма. А ведь это правда, чья-то жизнь. Ольга вздохнула. Вторая соседка, женщина лет шестидесяти, молча слушала. Третья, девушка лет двадцати пяти, похоже, спала. Она вообще всё время лежала и молчала. Поступила на следующий день после Ольги, а диагноз ей пока так и не поставили. Непонятные боли в животе. Терпела неделю. Сначала ей диагностировали аппендицит, но УЗИ это не подтвердило. Жаль девчонку…
О войне было слушать гораздо интереснее, чем о детях. Ольга вообще не любила, когда рассказывали о детских болезнях или смертях. Да и кто такое любит? Но ей это было особенно больно, ведь в свои тридцать детей она не имела. Очень хотела родить, но не от кого. Муж-бизнесмен не хотел бытовых хлопот и саму её давно не хотел.
Ольга наблюдала, как мерно капает по трубке в её вену лекарство. В этой самой обычной городской больнице оказалось очень уютно. Насколько это вообще возможно в больнице. Ремонт ещё советский, врачи и медсёстры добрые, внимательные. Палата на шесть человек, с чайником и телевизором. Муж предлагал перевезти её в областную, более продвинутую в плане оснащения, или даже в частную клинику, но Ольга отказалась.
Правда, атмосфера угнетала. Эти краем уха услышанные фразы врачей – «Там женщина поступила, всё в метастазах уже, без шансов…», «Рядом с ним жена будет дежурить, говорит, не хочет, чтоб он дома умирал, здесь легче…». Странно, почему онкологических больных тоже сюда везут? Или хирургическое отделение обязано их принимать? Она сама вообще-то должна лечиться у гастроэнтеролога. А повезли сюда. Все эти чужие трагедии её не касались, но как же тяжело было постоянно находиться в окружении боли. Как врачи всё это выдерживают и ещё умудряются сохранить жизнерадостный настрой, шутить над бедой и смертью? Больничные будни, чужие жизни, ежедневно проносящиеся перед глазами, были одновременно интересны и печальны. Но и хорошего тоже было немало. Практически ежедневно происходило что-то доброе или даже забавное.