— Вейл. Дайна что-то желает?

— Нет, спасибо, — покачала я головой и продолжила допытываться: — Вейл — это имя? Я думала, так называется ваша раса.

— Вейл не имеет имени, — было ответом.

В столовой появились еще существа. Они двигались бесшумно, работали быстро. Я не отступала:

— Но как вы отличаете друг друга?

— Вейлам этого не нужно.

Я даже не поняла, кто из троих это произнес. Казалось, голос тот же, но вроде звучал с другой стороны. Мне стало неуютно. Захотелось их хоть как-то различить, и я с азартом принялась их рассматривать, подмечая малейшие детали.

Вот один, когда ходит, немного заваливается влево. Совсем чуточку, но я заметила. Через некоторое время увидела, как второй слегка косит, а третий иногда поводит плечом.

— Ты будешь Болтун! Тебя назову Косой. А ты Дрыгун… Это теперь ваши имена!

Вейлы никак не отреагировали, но мне понравилось, что три безликих существа обрели индивидуальность. Стало чуточку комфортнее. Зевнув, я пожелала существам спокойной ночи и отправилась наверх.

Душа в доме не было, поэтому пришлось довольствоваться тазиком и полотенцем. Я обтерлась и, надев длинную светлую ночную сорочку, больше смахивающую на саван, улеглась в кровати. Но вместо сна на меня навалился пронизывающий холод, и зазвучал уже знакомый голос:

«Иди и отдайся ему, дайна! Освободи меня!»

— Это начинает раздражать, — вслух заявила я. — Как слышу этот проклятый приказ, так потом веду себя неадекватно. Лезу к мужчинам и…

Дыхание прервалось, спина похолодела. Точно! Может, дело вовсе не в газе Джосса? Ощутив, как сознание мутится, я в бессилии застонала:

— Нет, нет, нет… Только не снова!

13. Глава 13. Эрриан

Я намеренно изматывал себя. Кружил над нашим Торном, даже летал к Хэксону и обратно. Взмывал ввысь, выше облаков, к жгучему холоду, где крылья покрываются инеем и становится невозможно дышать. А после камнем падал вниз. Ощущал лишь беснующую ярость и видел перед глазами самодовольное лицо Тео. Сдерживался с трудом.

Нельзя спалить город. Я не испытывал чувство жалости к его жителям, просто не мог позволить себе проявить слабость. Щегол поймет, что вывел из себя старшего из хаанов. А это так. Даже несмотря на амулеты, лишающие меня силы над ним, я не собирался сидеть сложа руки и скулить побитым псом, которого посадили на цепь. 

Бросил мне вызов? Отлично, малец! Готовься к ответу.

Я буду не я, если не доведу начатое до конца. И пусть придется действовать с помощью Тресвена и Акзэла, Джосс тысячу раз пожалеет, что связался с хаанами.

Под конец полета крылья ломило от усталости. Но я не останавливался. Перебарывал себя, ловил потоки воздуха, сдерживал в груди скручивающийся в неудержимом вихре огонь. Проседал, превозмогая себя, старался опять оседлать ветер. Вновь взмывал. Словно перерождался в дикой ярости.

Даже до купальни добрался с трудом. Казалось, вода в каменном бассейне зашипела, приняв мое разгоряченное тело. Я погрузился с головой, остужаясь. Злость не утихала, как бы того ни хотелось. Она окрепла, но перевоплотилась из урагана, подталкивающего на необдуманные поступки, в прочную опору. Я закрыл глаза и, сдерживая дыхание, понял: раз не удается успокоиться, то этой эмоцией впредь буду подпитываться.

Спустя полчаса добрался до кровати. Свежий, чистый, обессиленный. И мне было хорошо. Едва коснулся головой подушки, как неподъемной плитой навалилась дрема.

А из сна меня вырвал запах. Лишь у одной особы я ощущал такой — нежный, приятный, щекочущий обоняние, напоминающий аромат разогретых солнцем полевых цветов.