А в той папке были эскизы платья. А Мартин одно время думал, что материалы к жутко скандальной статье…

Крики и звон разбитой посуды вывели Мартина из задумчивости.

– Скотина, скотина, гадина! – кричал высокий женский голос. Мартин выскочил комнаты, едва успев натянуть незашнурованные ботинки, и уже в коридоре успокоился: эта парочка была самой взрывной в их ордене. Впрочем, дому Тьмы принадлежало ровно пятьдесят процентов этой чудесной пары. Подмастерье Ланетта, в отличие от супруга, Генриха, была магом Разума. Как и все разумники, она отличалась особенными извивами логики. Говорят, с точки зрения обычного человека любой маг выглядит сумасшедшим, но маги разума пересекают так называемую «черту обыденности» с особенным шиком и очень быстро.

Мартин подошел ближе к приоткрытой двери. Миниатюрная, как фея из сказок, Ланетта стояла ровно посередине комнаты и швыряла на пол фаянсовую миску. Каждое её разбивание вдребезги сопровождалось выкрикнутым оскорблением. Затем Ланетта замирала, осколки миски на полу начинали дрожать и подбираться друг к другу и снова становились одним целым. Лица её мужа, подмастерья Генриха, видно не было – он сидел к двери спиной. Генрих-младший, их двухлетний сын, сидел в своей постельке, засунув в рот ногу игрушечного оленя, и наблюдал за материнскими действиями.

– Отлично, дорогая, молодец, – произнёс глава семейства. – Теперь очищаем сознание, вдох, выдох… Раз-два-три… Меняем эмоцию. Гнев убираем, удивление!

Ланетта зажмурилась, лицо её стало спокойным и отрешённым. А потом она распахнула глаза и произнесла дрожащим голосом:

– Как? Как это возможно?

Миска выпала из её рук. Ланетта замерла, наблюдая за тем, как осколки склеиваются. Подошла к столу, взяла графин, полный воды, глотнула прямо из горлышка, вытерла кухонным полотенцем пот со лба. А потом заметила Мартина, улыбнулась и помахала ему рукой.

– Готовлюсь к экзамену по мастерству. Словесно-эмоциональное моделирование реальности сидит просто в печенках.

– У тебя прекрасно всё получается, дорогая, – сказал Генрих. – Уверен, в этот раз ты сделаешь все задания.

– В этот раз! – обиженно фыркнула Ланетта. Она достала из ящика стола спички и портсигар и с видом оскорбленного достоинства уселась на подоконник курить.

Ее профиль – аккуратная, коротко стриженая головка на фоне освещенного окна, изящные плечи, прикрытые полупрозрачной блузкой… Все это казалось картиной, вышедшей из-под кисти талантливого художника. Таковы они, маги разума – всегда производят эффект. И с этим эффектом работают, опираясь на вызванные у окружающих эмоции.

Мартин зашел в комнату, заглянул в книгу, которую Генрих держал в руках.

– Хозяин и Хозяйка, – восхитился он, скользя взглядом по длинным, бессмысленным сочетаниям букв, кое-где подчеркнутых красным карандашом. – Какая поразительная галиматья. Как ты не путаешь, где у этого верх, а где низ? Генрих довольно невежливо захлопнул перед его носом книгу. На обложке было вытиснено золотом: «Словесное моделирование материальной реальности. Том 3», а внизу приписка – пером, наискосок: «только для специалистов».

– Не советую заглядывать, Хагал, – заметил он. – Заработаешь головную боль. Здесь возможен только комплексный подход.

– Генрих вполне мог бы стать магом разума, – заметила его жена. – Не самым сильным, но… кое-что он в этом смыслит.

– Может, не так уж и не правы гелиатские маги, – вслух подумал Мартин, опускаясь на диван, – что не делят себя на отдельные группы. И изучают все доступные разделы магии.

– Молодцы, – согласилась Ланетта, – когда друг другом не закусывают.