– Можешь передать ему привет.

– Отпусти!

Отпускает, но довольно грубо толкает в спину.

Лечу вперёд. Упасть не дают. Ловят и перебрасывают в противоположном направлении. Снова толкают как куклу.

– Хватит! Перестаньте!

– Чё? Лимонад взбодрил? Весело тебе, Назарова?

– Да не. Всё веселье у нас впереди.

Смеются, а я вдруг осознаю и, покрываясь мурашками страха, с ужасом понимаю, что одна наедине с парнями. Что они загнали меня в ловушку и никто мне теперь не поможет.

– Ну-ка покажи нам свой шпагат.

– Давай-давай.

Паникую.

– Чё ещё умеешь?

– Не трогайте! Уберите от меня свои руки!

Со мной случается самая настоящая истерика. Чужие прикосновения противны. Кричу, дерусь, отбиваюсь и царапаюсь.

– Да ладно-ладно. Харэ орать, – Царёв первым стаскивает с себя маску. – Успокойся. Всё, отвалите, пацаны. Пошутили и хватит. Напугали девчонку до смерти.

Они смеются, а я готова разреветься. Из последних сил держусь. Не собираюсь доставлять им такого удовольствия.

– Ась…

– Я хочу домой. Выпустите меня!

– Это просто игра такая, расслабься.

– Да пошли вы!

– Ты, кстати, собрала большое число зрителей. Гости вечеринки с интересом следили за трансляцией в прямом эфире.

Можешь передать ему привет.

Значит Немцов сидит и смотрит вместе со всеми.

А чего ты ожидала от него, Ася? Может, сострадания и человечности? Не удивляйся, если всё это – вообще его идея.

– Выпустите меня! – стукнув кулаком по стене, повторяю требовательно.

– Разумеется. Дыши, подруга, – отвечает Царёв невозмутимо.

Достаёт что-то из кармана и протягивает мне.

Ключ на верёвке.

– Держи. Честно заработала. Дверь прямо за тобой.

Забираю ключ и проверяю его слова.

Оказывается, это на на самом деле так. Здесь и правда есть дверь.

Попадаю в замок не с первого раза, а когда это всё-таки случается, проворачиваю ключом два полных оборота.

Открываю дверь на улицу, вдыхаю полной грудью запах дождя, но едва это происходит, меня опять ограничивают в движениях.

– Мы с тобой не доиграли, Ась.

– Отпустите!

– Едем кататься с ребятами. Любишь кататься?

Понимаю, что автомобиль, припаркованный в нескольких метрах от выхода, находится здесь явно не случайно. Ещё и багажник открыт.

Именно там несмотря на отчаянную борьбу, я оказываюсь минуту спустя.

– Эй! Вы с ума сошли? Что делаете? – беспомощно бью ладонями по крышке.

– Платье пусть снимет сразу, – доносится до меня голос Ржевской.

Ну понятно. Она тоже здесь. Мстит.

– Слышала, Назарова? Сама справишься или помочь?

Зажмуриваюсь и качаю головой.

Вот ведь уроды!

– Молчишь? Значит вариант номер два? Правильно понимаю?

– Только тронь! – ору в ответ и он смеётся.

– Давай считаю до трёх. Насчёт три – сама отдаёшь тряпку. Раз. Два…

Багажник приоткрывается и я бросаю в него мокрое платье.

Спасибо, под ним есть спортивный бра и трусы-шорты.

– Вот и умница.

– Помогите! – в отчаянии кричу, но крышка вновь захлопывается.

– Ори сколько угодно. Всё равно никто не услышит.

Садятся в машину, заводят двигатель и на всю врубают музыку.

Мерседес, шаркая колёсами по гравию, срывается с места. Сперва движется не очень быстро, но потом, видимо, уже на трассе, набирает скорость.

Сколько едем, не могу сказать. Я ведь без часов и без телефона. Всё осталось в доме у Царёва.

Водит он, кстати, как ненормальный. Теплится во мне надежда на то, что эту его неадекватную езду заприметит ДПС, но увы.

Ударяюсь лбом, когда тормозит резко.

Господи, зачем же я пошла на эту чёртову вечеринку? Почему не прислушалась к внутренним ощущениям? Предполагала ведь: ничем хорошим дело не кончится.

Сначала организованная лишь для меня игра. Теперь это. Что задумали?