«И что все это значит?» – спросил Рунн, не позволив разгореться искорке надежды, вспыхнувшей в его груди.
«А то, что, по мнению Ригелуса, нынешнее местонахождение Брайс может повлиять на общую картину. – Лидия скрестила руки на груди. – И нынешнее местопребывание Брайс… его тревожит».
«Не понимаю, как это может повлиять на общую картину».
«Тогда ты недооцениваешь свою сестру».
«Да иди ты!» – резко бросил Лидии Рунн.
«А вот Ригелус ни на мгновение не позволяет себе недооценивать Брайс. – Тон Лидии стал жестче. – Тысяча мистиков занята ее поисками. Тысяча, Рунн. Знаешь, сколько задач он обычно ставит перед ними? А сейчас отменил все прежние задания и заставил всех ее искать. Это подсказывает мне, что он изрядно напуган».
Рунн проглотил вязкую слюну.
«И что будет, если его мистики обнаружат, где она?»
Лидия качнула головой. В волосах мелькнуло пламя.
«Не знаю. Но у него явно уже есть какой-то план».
«Почему его мистикам не удается ее найти? – спросил Рунн. – Я думал, они в состоянии отыскать что угодно».
«Вселенная обширна. Даже тысяче мистиков требуется время, чтобы прочесать каждую галактику и звездную систему».
«Сколько времени?»
Ее глаза вспыхнули.
«Не столько, сколько может понадобиться Брайс, если она и впрямь старается сделать невозможное».
«То есть?»
«Найти помощь».
Дальнейший разговор с Лидией становился для него невыносимым. Он повернулся и пошел к своему концу моста.
«Рунн!»
Он остановился, вздрогнул от собственного имени, произнесенного ею. От воспоминаний о том, как впервые услышал свое имя из ее уст. Это было после бала по случаю Дня осеннего равноденствия, когда она узнала, кто он на самом деле.
Но в этом-то и состояла вся сложность. Она знала, кто он, и он знал, кто она. Пусть сейчас она и являлась агентом Ясный День, до того как примкнуть к мятежникам, она десятки лет была Ланью и занималась отвратительными делами, выполняя распоряжения Сандриелы и астериев. Правда, несколько дней назад она убила Гарпию, чтобы спасти его жизнь. Но может ли перемена сторон отмыть кровавые пятна прошлого?
«Я делаю все, что в моих силах, чтобы тебе помочь», – тихо сказала Лидия.
Рунн оглянулся. Она стояла, почему-то держась за живот.
«Мне ровным счетом плевать на то, что ты делаешь. Я здесь лишь потому, что от этого может зависеть жизнь других».
В ее глазах вспыхнула боль, и это лишь подхлестнуло Рунна. Как она смела так смотреть, делать вид, будто ей больно, когда его сердце…
«Ты для меня мертва», – прошипел Рунн и исчез.
16
– Здесь слишком узко, мне не взлететь, – сказал Азриель, оглядев пространство над пропастью, за которой продолжался туннель.
В темноте пропасть казалась бесконечной. Не было даже намека на мост. Только узкая кромка обрыва, уходящего на неведомо какую глубину. Пещера в этом месте не расширялась, а даже сужалась, не позволяя Азриелю взмахнуть крыльями. О том, чтобы перепрыгнуть через пропасть, не могло быть и речи.
– Может, это еще одна ваша уловка? – холодно спросила у Несты Брайс.
Неста хмыкнула:
– Камень не соврет. Азриелю тут не расправить крылья даже наполовину.
Столько пройти и повернуть назад, не получив ответов, не узнав ничего о возможности вернуться на Мидгард… Ее звезда по-прежнему ярко сияла. Значит, нужно каким-то образом преодолеть пропасть и идти дальше.
– Неужели никто из вас не захватил веревку? – в отчаянии спросила Брайс.
Ответом ей было ледяное молчание. Брайс кивнула Азриелю:
– Твои тени способны принимать форму. Они вызвали обвал. Неужели ты не можешь соорудить что-то вроде моста? Или твой синий свет… ты ведь думал, что он сможет остановить червя. Сделай из него веревку.