– Чтобы хоть как-то компенсировать твое блеклое выступление, я велела Ари затянуть поединок, – продолжала Королева Змей, растягивая слова.

Она кивнула в сторону ринга, где львы ревели от боли, корчась в пламени Ари. Лицо драконессы было холодным и пустым.

У Тариона забурлило в животе. Неудивительно, что Ари задержалась в ванной для разговора с ним. Но чем-то она ему помогла. Он не знал, как ему все это переварить.

– В следующий раз прояви больше старания, – прошептала ему на ухо Королева Змей, касаясь губами его кожи. – Эти оболтусы-русалы истощили твои силы.

Тарион попятился от окна:

– Ты меня позвала с какой-то целью?

Ему хотелось принять душ и отдохнуть, а настоящий отдых для него наступал только во сне.

Губы королевы изогнулись вверх. Она закатала рукав своего белоснежного комбинезона, обнажив кожу лунного цвета.

– Выступал ты слабенько, без энтузиазма. Вот я и подумала, что тебя необходимо немного тонизировать.

Тарион стиснул зубы. Он не был рабом, хотя сам, от глупости и отчаяния, предложил себя в рабство. Но вместо этого королева предложила ему нечто столь же отвратительное: яд, производить который могла только она.

И после того, как он впервые попробовал ее яд… Сейчас его рот уже наполнился слюной. Запах ее кожи, кровь и яд под кожей. Он был беспомощен перед ней, превратившись в сосредоточие отвратительного голода.

– Наверное, надо было угостить тебя перед поединком, – задумчиво произнесла Королева Змей, протягивая ему запястье, словно это угощение предназначалось только ему. – Тогда бы у тебя появилось больше… прыти.

Собрав оставшиеся крупицы воли, Тарион поднял на нее глаза. Пусть видит, как сильно он это ненавидит, ненавидит ее и самого себя.

Королева Змей улыбнулась. Она это знала, когда он дезертировал к ней. Сюда, в эту жизнь. Тогда он убеждал себя, что здесь он может спрятаться. Но теперь ему становилось все труднее спрятаться от реалий места, куда он попал.

Отсроченное наказание настигло его здесь.

Королева Змей полоснула золотистым ногтем по запястью и вскрыла вену, струящуюся молочным переливчатым ядом, отчего перед глазами Тариона замелькали лики богов.

– Смелее, – побудила его она.

Тариону захотелось кричать, плакать, бежать, но он послушно поднес ее запястье к губам и набрал полный рот яда.

Это было прекрасно. Это было ужасно. Яд пробивался в его тело. В воздухе вспыхивали звезды. Время замедлилось, превратившись в вязкий, тягучий свиток. Боль и усталость исчезли.

Еще до появления здесь Тарион слышал, что ее яд – лучший наркотик, доступный бессмертным. Попробовав сам, он с этим согласился. Он не осуждал фэйцев-дезертиров, которые служили ее телохранителями в обмен на порции яда.

Когда-то он испытывал к ним презрение и брезгливую жалость.

Теперь он стал одним из них.

Рука Королевы Змей поднялась к его груди, шее и коснулась места, где обычно проступали жабры. Она царапнула ногтями и по этому месту, поставив метку ее безусловного владения. Не только его телом, но и тем, кто он есть и кем был когда-то.

Пальцы королевы сдавили его горло. На этот раз это было приглашение.

Губы Королевы Змей вновь коснулись его уха.

– Тарион, давай проверим, сколько прыти у тебя появилось, – прошептала она.

– Мы не можем бросить Тариона здесь.

– Поверь мне, Холстром, «капитан Как-его-там» может сам о себе позаботиться.

Итан хмуро посмотрел на Тристана Флинна, сидящего по другую сторону шаткого стола. Деклан Эммет и его парень Марк разговаривали с торговцем возле одного из многочисленных лотков Мясного Рынка. Ванир с совиной головой был третьим, с кем они общались за этот вечер, надеясь получить хоть какие-то сведения о своих друзьях, схваченных астериями. За минувшие два дня они успели поговорить с одиннадцатью ванирами низкого происхождения.