Таких людей обычно затюкивали и они были в подчинённой роли перед остальными. Насчёт Лисао, Ярко оказался неправ. Это девушка, да ещё и не так проста. Странную рыжую волчицу под себя не прогнёшь.

– Как тебе твой сосед по комнате? – к Ярко подошёл Зорич.

Ярко бросил ручки тренажёра и сел.

– Рыжий ботаник. Только это не наши тихие и забитые агрономы. Знаешь, какими глазами она на меня смотрела, когда я попробовал схватить её за грудки? Такого звериного взгляда ещё ни у кого не видел. Она высокая, как я.

Зорич сел на сиденье соседнего тренажёра и усмехнулся.

– Где ты видел ботаника, который не боялся бы более сильного альфу? Стоп, это девчонка, что ли?!

– Одну уже видел. Я сам удивился, что с парнями учится девушка, они же всегда парами рождаются.

– Может, прессанём её вместе? – ехидно осклабившись, спросил Зорич.

– Не стоит, остальным тоже передай, пусть новеньких не обижают зря. Они не виноваты, что их «Дом» расформировали, – сказал Ярко строгим тоном.

– Ты решил подобреть из-за этой рыжей девки? – удивился друг.

– Рыжая ни при чём. Я всегда считал, что унижать более слабого – подло и недостойно альфы. Делайте что хотите, это на вашей совести, меня в такое впутывать не надо, пойду к себе.

Ярко резко поднялся и пошёл к корпусу общежития. Он действительно не понимал желания некоторых поизмываться над другими. Приятель с факультета психологии говорил, что так люди выплёскивают негатив из-за того, что их не приняли в семье. Вроде как мне плохо, так пусть будет другим ещё хуже. Ярко был лидером по жизни, но честным и справедливым. Он надеялся, что однокурсники прислушаются к его словам.

Зайдя в комнату, Ярко сразу направился в уборную. Его соседка только что вымылась и сейчас вытирала волосы полотенцем, она была в трусиках и бюстгальтере. У девушки оказалось красивое тело, Лунара даже не удосужилась прикрыться. Просто продолжила резкими движениями вытирать голову.

Ярко завис, глядя на это, сердце пустилось вскачь и в паху потяжелело. Он выбежал из уборной под громкий смех Лунары, прислонился спиной к дверце шкафа, чувствуя, как щёки заливает румянец стыда, а в паху пульсирует.

Он не понимал, почему у организма такая реакция на рыжую. Он видит её впервые в жизни и уже хочет поиграть в постели?

– Ты чего такой стеснительный? – Лунара вышла из уборной и направилась к кровати.

Она уже оделась в белую футболку и синие шорты. Грязную одежду кинула в корзину для белья, а полотенце оставила сушиться на крючке.

– А ты нет, стояла там передо мной почти голая, хоть бы грамм стыда.

Лунара принялась заправлять кровать, не глядя на соседа.

– Представь, когда в комнате живут десять человек. Очередь в душ, а иногда и в туалет. Я жила в отдельной каморке, но мыться ходила к парням. Всегда последняя заходила, и все кому не лень пытались за мной подсмотреть. Тут не до стесняшек. Я давно этим отболела и разучилась краснеть. У нас в доме не водилось женщин. Даже уборщики – мужики, потому как сами же и убирали, за это приплачивали немного. Я только и делала, что морду всем однокурсникам била, чтобы не приставали. С четырёх лет боевым искусством занимаюсь.

– У нас есть график дежурств по общественным местам, никто за уборку не платит. Насчёт женщин, их тут тоже нет. Представь, столько мужиков, а весной у всех гон начнётся.

– Тоже на подавителях сидите это время?

– Да, как и во всех «Домах».

Ярко, наконец, вспомнил, что хотел в туалет, мочевой даже заболел. Он юркнул за дверь уборной. Распинаться и плакаться перед малознакомым оборотнем он не собирался.