Минни контролировала окна, и ей было немного проще, так как оконные проёмы были, как это принято в Ирме, где очень холодные зимы, небольшими, и протиснуться в окно гольцы могли только по одному. Поэтому монахине было по силам сбивать огнём упрямо атакующих окна гольцов, причём я, несмотря на горячку боя, не смог не заметить, что её огненная плеть формой и структурой подозрительно напоминает мне мою собственную.

Время словно остановилось, и когда дверной проём не заняла очередная костлявая фигура, я даже растерялся. Я замер, поражённый наступившей оглушающей тишиной, в которой было слышно только наше тяжёлое прерывистое дыхание.

– Куда они делись? – спросил я, с трудом узнавая в низком хриплом карканье свой голос. – Очередную гадость замыслили?

– Рассвет, – таким же неузнаваемым голосом отозвалась Минни, которая, как я не мог не заметить, последние минуты держалась уже на каком-то запредельном резерве сил, – гольцы ушли, они не выносят дневного света.

– А куда они прячутся? – я медленно опустился на чудом уцелевшую лавку, чувствуя, как ноют отвыкшие от таких нагрузок мышцы, как начинается эмоциональный и магический откат. Минни сползла по стене прямо на пол, устало прикрыв глаза, а я подумал, что если я – молодой сильный мужчина – устал, то как должна быть измучена эта в общем-то немолодая женщина, по возрасту вполне годящаяся мне в матери.

– Они закапываются в землю или занимают звериные норы, – она по-прежнему не открывала глаз, – и дожидаются темноты.

– Нам нужно успеть до следующего вечера добраться до безопасных мест, – решительно сказал я и, с трудом подавив стон, поднялся на ноги.

– Это будет непросто, – она невесело улыбнулась, – вряд ли гольцы оставили в живых наших лошадей.

– Да, об этом я как-то не подумал, – признался я и осторожно выглянул в ближайшее окно, – никого нет, словно вымерло всё…

– Так и есть, – Минни попыталась подняться, но лишь со стоном сменила положение, – боюсь, на ближайшие несколько часов я тебе не помощница, Каспер.

– У тебя есть способы более или менее быстро восстановиться? – спросил я, не столько проявляя внимание, сколько досадуя, что теперь мне придётся заботиться не только об одиннадцатилетнем ребёнке, но и об обессилевшей женщине. Нет, я всё понимаю: без Минни я мог бы и не уцелеть этой ночью, но, Бесшумный меня побери, как же это не вовремя!

– Не волнуйся, я не стану для тебя обузой, – спокойно сказала она, и мне показалось, что в её глубоких и по-прежнему мучительно знакомых глазах мелькнуло понимание и… разочарование. Хотя причины для второго я категорически не видел: Минни не могла не понимать, что я тоже выложился практически полностью. А что я не в восторге от дополнительных проблем, так покажите мне того, кого они обрадовали бы.

На втором этаже лязгнул тяжёлый засов, затем скрипнула дверь, и по лестнице быстро сбежала Элла, стремительно скользнувшая к Минни и упавшая возле неё на колени. Девочка легко провела узкими ладошками по телу женщины и с облегчением перевела дыхание.

– Сейчас всё будет хорошо, – спокойная уверенность Эллы подействовала на меня отрезвляюще, и я, оставив женщин приходить в себя, вышел на крыльцо. Двор я, конечно, вчера внимательно не рассматривал, но сегодня он выглядел совершенно неприглядно: всюду валялись разломанные и изуродованные вещи, окна в конюшне были выбиты, дверь поскрипывала, качаясь на одной петле. Разумеется, ни одной лошади я не обнаружил, а добротный прочный экипаж превратился в груду щепок. Желание поскорее покинуть эти негостеприимные места стало ещё сильнее, когда я осмотрел трактир и пришёл в неутешительному выводу, что ещё одного штурма он однозначно не выдержит.