– А как я узнаю, что ты что-то сделаешь? Ты ж, наверное, позвонишь своим дружкам, и вы насильно отвезете меня во Флориду.

Був нахмурил то, что могло считаться лбом.

– Ты разве не хотеть во Флориду? Все ваши там. Все человеки переехать во Флориду!

– Эй, не думаю, что мы вообще что-то решали, – возразила я.

– Да! – ответил на это був. – Флорида!

Я вздохнула и пошла по проходу, а когда оглянулась, то увидела, что був поднял мой мобильник.

– Я мог бы говорить с ними, – серьезным тоном сообщил он. – Я мог бы позвонить им прямо тут.

Это правда. Он мог бы.

Я вытащила ручку от швабры и открыла дверцу. Був ломанулся наружу, и я тут же пожалела о содеянном. Затем поняла, что он на меня вовсе не нападает. Наверное, это были объятия, потому что другого слова я подобрать не могу.

– Видишь? Був и человек могут быть другом! Я всегда говорил!

Я робко похлопала его по плечу.

Звучит как чистой воды безумие, я знаю, но я обыскивала городок на предмет съестного, пока був возился с моей машиной. Думаю, мне не нужно упоминать, что Хрюня торчала рядом с бувом. Я прошерстила пять заброшенных магазинов и обнаружила крекеры, диетические молочные коктейли, бутилированную воду, очень черствые бублики, томатный соус, макароны и ведерко непонятно чего, к которому прилагалась ложка, и коробку сухих завтраков «Чоконилла», нарушив свое правило не есть продукты с исковерканными названиями. Був рассказал, что из «еды» ему нравится, поэтому я прихватила пачку мятных пастилок, кукурузный крахмал, дрожжи, бульонные кубики, зубную нить с ароматом мяты и бумагу для принтера.

– Эй, був! – кликнула я, вернувшись.

Я видела, что був копается под машиной. Стоит упомянуть, что у машины появились три дополнительные антенны. Дырки в окнах куда-то делись. Трубки и шланги связывали одни части автомобиля с другими, которых раньше и не было, и эти новые части я, пожалуй, могу описать словом «ласты». Все эти элементы были изготовлены из металла, который буву удалось найти в магазине, на некоторых виднелись картинки замороженных напитков и слово «Упоение». Рядом стоял открытый ящик с инструментами, которые валялись повсюду, причем все они были очень странными.

– Ничего себе, сколько возни из-за одного спустившего колеса, – ахнула я.

Був высунул голову.

– «Спустившего колеса»?

Я уставилась на него, а через секунду обошла машину с другой стороны. Спущенное колесо никуда не делось.

– Теперь машина парить намного лучше! – радостно сообщил був.

– «Парить»? – переспросила я. – В смысле – летать? Лучше летать? Но она вообще не летала до этого?

– Хм. – Був глянул вниз. – Так вот колеса почему грязные.

– Наверное.

– Тогда… она каталась?

– Да, – подтвердила я. – Она катилась. По земле.

Був снова задумался на пару секунд.

– Но… как каталась спущенным колесом?

Я поставила корзинку и присела.

– Уже не важно.

– Ну, – протянул був. – Теперь она клёво парить. Я части собственной машины пользовать.

Он поразил меня до глубины души, когда произнес слово «клёво». Это сленг. Я не ожидала, что був может использовать сленг. Причем сленг далеко не популярный. Никто так теперь не говорит. Никто, кроме моей мамы и иногда меня. Думаю, его слова заставили меня вспомнить о маме, а потому я немного рассердилась.

– Жри свою зубную нить, був, – буркнула я и пнула в его сторону корзинку.

Но був вроде как не обиделся, послушался моего совета и всасывал нить, словно спагетти.

– Ты неправильно сказать, – наконец произнес он.

– Сказала что?

– Був. Вот ты как сказать. Очень коротко. Надо тянуть – бу-у-ув.

Через мгновение я справилась с гневом и попробовала.