– Что вы имеете в виду?

– Ну, я не могу вспомнить, где я жила раньше… где работала… была ли замужем…

Он внимательно посмотрел на нее, затем проговорил:

– Вы живете в Ньюпорт-Бич в Калифорнии.

Как только он произнес название этого города, в ее сознании возник ее дом – затейливого испанского стиля, с красной черепичной крышей, с белыми стенами, с видом из окон на несколько высоких пальм во дворе. Но сколько она ни силилась вспомнить, ни название улицы, ни номер дома так и не пришли ей на память.

– А работаете вы в корпорации «Майлстоун» в Ньюпорте, – добавил доктор.

– «Майлстоун»? – повторила Сюзанна. Сквозь туманную дымку в ее сознании возник какой-то слабый свет при упоминании этого названия.

Врач продолжал внимательно вглядываться в нее.

– Что случилось?! – нервно вскрикнула Сюзанна. – Почему вы так смотрите на меня?

Доктор от неожиданности заморгал, затем как-то неловко улыбнулся. Было ясно, что ему пришлось искусственно вызывать улыбку у себя на лице, и от этого она получилась натянутой.

– Как вам сказать… я ведь очень беспокоюсь за вас. И хотел бы убедиться, что вы на пути к выздоровлению. Ничего удивительного в вашей временной потере памяти нет, к тому же этот симптом легко поддается лечению. Но, к сожалению, в вашем случае мы имеем дело с несколько иной вещью, чем временная потеря памяти, нам надо будет выработать особый подход. Поэтому-то так важно для меня знать, говорит ли название «Майлстоун» что-нибудь вам или нет.

– «Майлстоун», – задумчиво повторила Сюзанна. – Да, пожалуй, в нем есть что-то знакомое мне. Что-то слегка знакомое.

– Так вот, вы работали там физиком. Вы получили степень доктора в Калифорнийском университете несколько лет тому назад, и сразу же после этого вам была предложена работа в «Майлстоуне».

– Да-да, – поддакнула она, и в памяти стали вырисовываться какие-то более четкие контуры.

– Нам удалось уже узнать кое-что о вас от ваших коллег по «Майлстоуну», – продолжал врач. – У вас нет детей, вы не замужем и никогда не были замужем. – Он посмотрел на нее, чтобы проверить ее реакцию на сказанное. – Ну как? Теперь все встает на свои места?

Сюзанна вздохнула с облегчением.

– Да. В какой-то степени. Кое-что возвращается в память… но не все. Скорее отдельные фрагменты, куски.

– Это займет еще некоторое время, – подбодрил доктор. – После такой травмы, как у вас, нельзя надеяться на мгновенное выздоровление.

У Сюзанны накопилось немало вопросов к доктору, но все возрастающая слабость пересиливала ее любопытство. Она откинулась на подушки, чтобы перевести дух, и попросила еще воды.

На этот раз врач налил в стакан не больше трети его объема и снова предупредил, чтобы она не торопилась.

Сюзанна и сама чувствовала, что ей надо быть осторожной. Отпив всего несколько глотков, она почувствовала такую тяжесть в желудке, как будто съела сытный ужин.

Утолив жажду, она произнесла:

– Не знаю вашего имени.

– О, извините, я не представился. Витецкий. Доктор Леон Витецкий.

– Я услышала, что вы говорите с акцентом. Я ведь не ошиблась, нет? Витецкий… наверное, это влияние польского языка?

Доктор почему-то смутился, отвел взгляд в сторону.

– Да, я остался сиротой во время войны. Приехал в эту страну в 1946 году, когда мне было семнадцать лет. Меня сюда пригласил мой дядя. – Доктор вдруг стал говорить медленней, его речь стала напоминать тщательно выученный монолог. – Я утратил большую часть моего польского акцента, но боюсь, что совсем от него мне никогда не избавиться.

Видимо, сама того не желая, Сюзанна затронула неприятную для доктора тему. Любое упоминание о его акценте вызывало у врача странное смущение.