Но додумать я не успела. Проклятущая старуха бесцеремонно зашла в раздевалку. Она осмотрела меня с ног до головы и проверила, надела ли я то страшенное нижнее бельё. Видимо, результатом Гретхен осталась довольна.
– Следуй за мной, непрощённая.
ГЛАВА 5
Кирилл
Раньше в нашей семье был особый ритуал. Отец находил какой-нибудь хороший фильм, а чаще всего – мультик. Мама делала в микроволновке попкорн, затем высыпала хлопья в огромное стеклянное блюдо, расставляла на журнальном столике высокие стаканы под кока– колу. В каждом непременно была трубочка. Мы все рассаживались на синем диванчике в нашей уютной гостиной: Мишка между родителями, а я с краю. И отец запускал кино. Когда Мишка не понимал что-нибудь на экране, папа начинал объяснять ему, и так у него это выходило забавно, что мы с матерью хохотали без умолку. Вскоре к нам присоединялся и Мишка. И отец. Однажды он так смеялся, что опрокинул блюдо с попкорном, который хлопьями солёного снега разлетелся по всей гостиной. Пришлось останавливать фильм, и всё это убирать. Но мама совсем не ругала тогда отца.
Эти семейные видеопросмотры казались мне чем-то незыблемым. Если бы я знал, что совсем скоро они прекратятся, я бы, наверное, больше ценил время, проведённое вместе.
Когда отец ушёл, наша семейная традиция извратилась. Нет, днём мы, конечно, смотрели мультики с Мишкой, пытаясь продлить для него иллюзию полного семейного счастья. Был и попкорн, и кола, и смех в нужных местах. Только всё было не по– настоящему. Мишка это чувствовал, но ради нас с мамой делал вид, что всё в порядке. Мы делали вид, что всё в порядке, ради него.
Настоящие, не фальшивые видеопросмотры начинались вечером, когда Мишка сладко засыпал в своей кроватке. Никакого попкорна. Никакого смеха. Лишь темнота, в которой загадочно мерцал экран телевизора.
Мы с матерью смотрели фильмы ужасов. Вообще-то после ухода отца из семьи увлеклась ими она. Но смотреть одна боялась. Я к таким фильмам, в принципе, равнодушен. Я детективы больше люблю. Но бросить маму я, конечно же, не мог. Она у меня впечатлительная очень. Охи и ахи на каждом напряжённом моменте. До предательства отца мама терпеть не могла ужастики.
Думаю, так она заглушала боль. Каждый справляется по– своему. Моё хладнокровное отношение к супермегакрутым триллерам, наверное, тоже немного успокаивало маму.
– У тебя железные нервы, Кирилл, – говорила она.
Но, по-моему, дело было не в этом. Просто я не верил в происходящее на экране. Мама – немного верила, я видел. Магия кино и всё такое. Хоть на чуть-чуть, на самую каплю, но создатели фильма заставляли её поверить. И испугаться. Пережить эффект саспенса.
Я не верил в мистику. Ну, вот вообще никак. В этих вампиров, оборотней, всякие злобные сущности, переселение душ… У меня всегда было очень ясное ощущение реальности. Уроки, учителя, школа, футбол, Мишка, мама, детективы, которые я читал по вечерам, – это моя действительность. В ней не было места всякой чертовщине.
И вот сейчас два человекоподобных монстра везли меня в своей допотопной машине в никуда, а я был спокоен. Абсолютно спокоен. Ни тебе истерик, ни воплей «Мама, забери меня отсюда!». Может, потому, что я не до конца осознаю происходящее со мной?
Может, я вообще сошёл с ума? Пересмотрел ужастиков? Впечатления копились, копились, а потом у меня – бац! – и резко съехала крыша?
Я знал, что мама чувствует себя виноватой за то, что просит смотреть ужастики вместе с ней. Типа, я же подросток и у меня ещё не окрепшая детская психика. Только бред это всё. В свои семнадцать я мужчина. По крайней мере, по сравнению с моим сорокапятилетним отцом. Я бы никогда не поступил так, как он. Не бросил своих детей. Не воткнул нож в спину жене.