Брайан тут же пополз на животе к железной дороге. Он постоянно оглядывался назад на Джеймса – тот, опираясь на колени и локти, с диким взглядом тащился по кочкам и промерзшим веткам. Вскрылась рана возле уха, и при каждом шаге с взлетающим в воздух снегом смешивались мелкие красные капли.

Сухо прострекотало несколько кратких очередей, рассекая воздух над ними широкими волнами. Стрелявшие солдаты кричали.

– Они только что собак спустили, – вздохнул Джеймс и схватил Брайана за лодыжку. – Бежать готов?

– Куда, Джеймс?

Ни с того ни с сего по диафрагме Джеймса покатилась теплая волна и сжала его внутренности, в панике пытаясь защититься.

– Через железную дорогу. Сейчас на путях поезда нет.

Брайан поднял голову и посмотрел на широкую, предательски открытую местность. А потом-то что?

Именно в тот момент, когда смолкла долгая очередь выстрелов, Джеймс вскочил и вцепился в Брайана. Склон оказался крутым. Нестись вниз в сапогах, плохо приспособленных к бегу, – смертельно опасная затея, да еще и закоченевшие, насквозь промерзшие ноги не чувствовали неровностей рельефа. Над их головами просвистели снаряды.

Через двести метров начался более ровный отрезок – там Брайан быстро оглянулся. Джеймс бежал за ним: у него словно окоченели все части тела, пальцы растопырены, голова откинута назад. За его спиной солдаты перевалили через холм и съезжали на спине по первому крутому участку склона.

Солдат это слегка задержало, а потому выстрелы на несколько драгоценных секунд утихли. Когда стрельба возобновилась, прицелиться им не удалось. Наверное, гады уже утомились! А может, решили доверить остальную работу собакам.

Гибкие, худые, лающие, дрессированные машины смерти, освободившись от привязи, стремительно сорвались с места.

Когда Брайан добежал до нижней точки склона, в бледном утреннем свете он хорошо все видел в обе стороны.

Перед ним с обеих сторон шли два состава: им отрезало путь к возможности скрыться за деревьями вокруг поля, по другую сторону железнодорожного полотна. Услышав мощный грохот, Брайан вздрогнул. Джеймсу удалось на бегу вытащить револьвер «энфилд». Судя по барахтающемуся в снегу черному пятну, Джеймс ранил набросившуюся на него собаку.

Остальные три собаки инстинктивно шли по следу за двумя мужчинами и изготовились прыгнуть прямо на спину Джеймсу.

Кровожадная овчарка даже вырвалась из рук хозяина: между лапами болталась цепь, из-за чего она двигалась чуть медленнее двух доберманов.

Затем вокруг Брайана и Джеймса вновь взметнулся вихрями снег. Их вот-вот достанут редкие очереди выстрелов.

Джеймс снова выстрелил. Брайан открыл кобуру и взялся за рукоятку револьвера. Потом шагнул в сторону и прицелился – мимо него пронесся Джеймс.

На одну роковую секунду раненная Джеймсом собака отвлеклась на Брайана и схватила зубами воздух как раз в то мгновение, когда прозвучал выстрел. Перекувыркнувшись несколько раз, животное замерло. Остальные псины, не медля ни секунды, бросились Брайану на грудь и руки – как их учили. Брайан дал им себя повалить и выстрелил в одну, когда она бросилась на него сверху, однако серьезно ее не ранил.

Овчарку у его левой руки он сильно ударил по голове рукояткой – она упала рядом замертво. Затем встал – и тут же оказался перед первой, уже мчавшейся ему навстречу.

Вцепившись в руку, собака начала трясти свою жертву. Пока она жива, хватку не разожмет. Получив от Брайана мощный пинок, псина взлетела в воздух, – таким образом, он смог вывернуть руку и одновременно выстрелить из револьвера. В то мгновение, когда тело собаки рухнуло на землю, он поскользнулся и потерял револьвер. Тут снова затарахтели пистолеты-пулеметы. Теперь солдаты уже не боялись задеть своих собак: их тела лежали на снегу.