– Мне нужно поговорить с самим Федей, – сказала я.

– Да, разумеется, – согласилась мать. – И вот еще что. Я всех своих опросила, и все (включая старшего сына и даже мужнину аспирантку) сказали одно и то же: были моменты, когда они верили, что этот дракон ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СУЩЕСТВУЕТ.

Одиннадцатилетний Федя выглядел лет на восемь-девять. Тем больше контраст – речь практически взрослого человека. В общем-то, ничего удивительного: в семье четыре преподавателя высшей школы, с мальчиком всегда много занимались и разговаривали.

– Как зовут твоего дракона?

– Дракон. Сокращенно Драня.

– А какого он цвета?

– Белого с серебром. Это неудобно, конечно, потому что быстро пачкается, зато в небе незаметно, люди принимают его за большую чайку или облачко. Впрочем, люди в городе редко смотрят на небо.

– Сколько Дране лет?

– Столько же, сколько мне. – Федя пожал плечами – вероятно, с его точки зрения, это какая-то очевидная категория.

– А где он живет?

– Ну вообще-то основное Дранино жилье в Ловозерских тундрах. Там у него пещера с сокровищами.

– О! У Драни есть сокровища?!

– Да, конечно, – Федя улыбнулся. – Для дракона заиметь пещеру с сокровищами – это что-то вроде инициации… такой атрибут, вроде как черный наряд у готов или большая машина у начальника… через нее они себя в каком-то смысле осознают… Но у драконов всегда много лежек. Драня может в любом недостроенном доме устроиться, на верхнем этаже.

– А что он ест?

– Он охотится, конечно, как любой хищник. Но иногда ворует жареное мясо или рыбу – они ему очень нравятся. Еще любит арбузы. Их тоже ворует, когда сезон.

– Где ворует?

– Ну, пикники, загородные рестораны, уличные продавцы – все такое. Вы же понимаете, редко кто потом расскажет, что мясо или арбузы украл белый дракон…

– А что вы делаете вместе?

– Разговариваем. Летаем. Играем. Смеемся. Еще мне нравится вместе с Драней нырять – там вокруг такие серебряные пузырьки и шум в ушах, как будто звенят сто колокольчиков разом. Да и вообще: представьте, как это здорово, если тебя ВСЕГДА понимают…

Я чувствовала некоторую растерянность. А вы бы на моем месте не чувствовали?

– Федя, скажи, – осторожно начала я. – А ты понимаешь, что твой дракон – это вроде Супермена или, там, Человека-паука? Герой, талантливо сделанный литературный персонаж? Или он для тебя – как реальная собачка Шарамыжка, которая у меня дома живет (кстати, она, когда подстрижена, весьма на дракончика похожа), – его можно физически погладить, почесать, поиграть с ним?

– Ни то ни другое, – спокойно ответил Федя. – Мой дракон – не литературный персонаж и не домашнее животное. Он Дракон, – мальчик улыбнулся и подмигнул мне. – И вы это на самом деле знаете. Только сами себе не признаётесь.

– Что именно я знаю? – уточнила я. – Что драконы существуют в реальности?

– Вы знаете, что такое драконы, – безмятежно утвердил Федя.

– Допустим, знаю, но забыла. Или не могу сформулировать. Ты, как драконовладелец, можешь мне подсказать?

– Я не владею Драконом или владею им в той же степени, в которой он владеет мной… Глядите! Сейчас я покажу вам красный квадрат! – Мальчик выкинул вперед ладошку, на которой лежал красный пластиковый квадратик.

– И что? При чем тут…?

– Посмотрите на него внимательно. Форма.

– Это не квадрат. Это ромб.

– То-то и оно! Мы почти все и почти всегда видим то, что готовились увидеть. То, что нам сказали. Вот как я вам сказал: сейчас будет квадрат – и вы его и увидели.

– Изящно, признаю. Но где же…

– Вы живете в мире без своих драконов, потому что так увидели, потому что согласились на это.