Сегодня для него многое было впервые. Он безумно хотел Юлю, но не стал ее брать, потому что она не хотела его. Дала бы – в этом он не сомневался, но без желания. Получила бы наслаждение, но вынужденное, физиологическое. А так он не хотел. И собственное нежелание удивляло.

Юля не ожидала, что он снял домик на ночь. Она явно расстроилась его сообщению. Интересно, почему? Если у нее какие-то дела в городе, почему не скажет прямо? В который раз Кирилл задумался, что же она от него скрывает?

- И ты даже не поинтересовался, не запланированы ли у меня на вечер какие-нибудь дела.

Сейчас в ее глазах смешались насмешка и отчаяние.

- А у тебя они запланированы? – невольно приблизился он к ней, не в силах побороть желание оказаться рядом.

- Я… я просто хочу домой, - отвернулась она, явно пытаясь справиться с какими-то эмоциями.

- Тебе здесь не понравилось?

- Не в этом дело, - посмотрела она на него как-то вымученно. – Я просто хочу домой, - заученно повторила.

Злость накатила внезапно, и причиной послужил монотонный голос Юли. Она говорила с ним так, словно он не достоин был даже этого. А ведь ничего такого он ей не делал, чтобы заслужить такое отношение! Да если уж на то пошло, то для этой женщины он сделал на порядок больше, чем для всех остальных. И собственная щедрость даже его сбивала с толку. А она, получается, не только не испытывает благодарности, которой он не ждет, впрочем, а еще и, кажется, презирает его за это.

- Хорошо! Поехали домой! – сдерживаясь, чтобы не высказать ей все начистоту, процедил сквозь зубы Кирилл.

Он первый отправился в душ и быстро смыл с себя запах бассейна. Ужин так и остался нетронутым. На Юлю Кирилл не посмотрел, когда выходил из комнаты. Бросил только:

- Жду тебя в машине.

Слишком много она о себе возомнила! И он в этом виноват тоже. Нельзя к женщинам относиться настолько хорошо – вскоре они начинают мнить себя королевами.

Юля появилась минут через десять, в течение которых Кирилл пытался справиться со злостью. Она молча села в машину и привычно отвернулась к окну. И это его тоже разозлило. Развел тут, понимаешь ли, церемонии! Захотелось приятно удивить, порадовать. А ей все это, оказывается, в тягость, и больше всего она хочет оказаться дома!

На обратном пути они не разговаривали. Все так же молча поднимались в лифте. В темном коридоре, где они снимали верхнюю одежду в тишине и не зажигая свет, Юля соизволила произнести:

- Приготовлю что-нибудь на ужин…

И Кирилла прорвало.

- Нет уж! Твоей стряпней я сыт по горло. Хочешь готовить – готовь себе, а я, пожалуй, найду место, где меня накормят вкуснее.

Он ушел, хлопнув дверью. Перед глазами стояло ее удивленное лицо. Себя Кирилл сейчас считал полным идиотом, который повел себя соответствующе. А еще захотелось напиться, чего уже тоже с ним давно не случалось. И кажется, он впервые поссорился с женщиной, не считая своей матери.

- Ты можешь сделать так, чтобы он перестал орать?

- Кирюш, он же маленький – еще ничего не понимает. У твоего братика разболелся животик. Да, мой хороший? – склонилась мама над детской кроваткой и взяла вопящий комок на руки. – Ну, т-щ-щ… Где болит у моего сокровища?.. Животик болит, да? Ох уж эти газики…

Кириллу тут же захотелось оглохнуть и ослепнуть, чтобы не видеть этого и не слышать больше никогда.

Этот Максим все время орет! Как только мама это выдерживает? Они с ее мужем по очереди подскакивают к кроватке и одинаково противно начинают сюсюкать. Хоть не приходи сюда больше, пока этот урод не подрастет, и его не перестанут мучить газы!