Потом стал разглядывать её бельё под полупрозрачной блузкой в кабинете. Каждый кружавчик видно было, и даже выступающие точки на ткани. Никак не мог оторваться от них. Специально, стерва, надела именно эту блузку. Смотрел и нервно глотал – умопомрачительные сиськи. Навязчивая идея у меня уже появилась – прикоснутся к её груди. Ощутить в руке. Узнать, какие соски на ощупь. Наверняка очень нежные, как её пухлые губы.

Юрист вещал, а я думал, как же залезть ей под блузку – просто схватить, и всё, как варвар? Бред.

Когда адвокат вышел, она опять начала дерзить. Хотелось только за это опрокинуть на стол и наказать как следует, чтобы знала, что мне такое говорить не стоит! И я опрокинул. Возбудился ещё сильнее, когда она оказалась подо мной – уязвимая, слабая, с приоткрывшимися губами.

Еле хватило сил оторваться от груди, которую я всё же ощутил в своих пальцах, и озверел ещё сильнее – шёлк, а не кожа. Ну почему именно эту женщину я так хочу, и именно она против?

Ладно, Аня. Я ещё возьму с тебя за каждую твою дерзость. Поживем – увидим. Я не сдаюсь.

***

Аня.

Сидела в холле больницы. Аля была в кабинете у гинеколога. Врачи спасали её малыша.

Девчонка перенервничала из-за Романа. Я сидела и утирала слёзы. Смилуйтесь, небеса, хоть над ребёнком…

Я даже толком понять ничего не успела. Вышла из театра и увидела картину: Аля падает на асфальт с криками боли, возле неё кружит кудрявый. Вокруг них раскиданы белые лепестки роз, будто бы Аля только что остервенело лупила букетом Женьку. А через дорогу срывается чёрный внедорожник и улетает в закат. Это мог быть только он – Воронцов. И именно из-за него девчонка сорвалась. С этим разберёмся позже, сейчас я молю только об одном Бога – чтобы выжил маленький Кирилл внутри Али…

Открылась дверь, и вышла врач. Я мигом кинулась к ней:

– Доктор, умоляю, скажите мне, что с Богдановой?

Женщина в белом халате устало потёрла виски, но увидев мои мокрые глаза, ответила по-человечески:

– Всё в порядке. Ребёнка мы сохранили. Сейчас я распоряжусь, чтобы для мамочки подготовили место. Её необходимо наблюдать и проставить капельницы и уколы. Всё будет хорошо. Только по возможности оградите Алевтину от стресса. В следующий раз мы можем не спасти плод.

Врач ушла вперёд по коридору. Небеса, спасибо! Какое облегчение.

Я задумалась. Настало время нам поговорить с тобой, Роман Воронцов.

***

Через пару дней я ехала с боевым настроем в его медицинский центр. Он не хотел даже говорить сначала и трубку бросил, идиот, пока я не написала в смс, что дело касается Али и ей требуется медицинская помощь. Стоит отдать должное, мужчина тут же отбросил свои обидки, попросил приехать и объяснить суть дела.

Что ж, я еду. Держись, Рома! Сейчас я тебе наконец-то выскажу всё, что о тебе думаю.

Ввалилась в кабинет. Я просто готова придушишь его за мою Альку! Каков засранец, а! Подарил девчонке сказку, а потом с разбегу толкнул её со скалы, откуда она упала и разбилась вдребезги о рифы…

– Ну что там? – нетерпеливо спросил он, сидя за столом. Красивый, сучонок.

– У Али нервный срыв. А ещё была угроза прерывания беременности.

– Чего?! – он выпучил глаза. – Аля беременна? Как?!

– Представь себе. Такое бывает, когда мужчина и женщина остаются одни в темноте! Угроза выкидыша из-за сильного стресса. Не подскажешь, чё за стресс, а?

– Не язви. Ты ничего не знаешь. В какой она больнице?

Я назвала адрес. Роман тут же принялся куда-то звонить под моим пламенным взглядом. Спокойно, Аня, спокойно – он нам ещё нужен. Ребёнка воспитывать.