Мой бедный живот сжался от ужаса.

– Иза! – услышала я папин голос. – Ох, бедная моя девочка. Мне так жаль, что тебе пришлось через это пройти!

Слезы обожгли глаза, и я судорожно сглотнула. Увидев Серену у своей кровати, я отреагировала так же. Эмоций было слишком много, они во мне не умещались и грозили прорваться наружу.

– Со мной все хорошо, – выпалила я.

– Серена то же самое сказала, – добавила мама. Я представила, как они по очереди тянутся к трубке, чтобы я слышала их обоих. – Слава богу, она с тобой.

– А вы когда вернетесь? – Я зажала телефон между плечом и ухом и начала пролистывать карту.

– Ну… – вздохнула мама, – дорогая, ты знаешь, как долго мы мечтали об этой поездке. Если твоя жизнь больше не в опасности, какой смысл приезжать?

Я часто заморгала. Листавшие карту руки онемели.

Серена опять присела на кровать, глядя на меня оценивающим взглядом, выдержать который у меня не было сил.

– Мы же все равно увидимся на Рождество. Всего четыре недели осталось, ты же не хочешь пропустить занятия? Какая польза, если мы сейчас вернемся, – продолжала мама.

– Так вы не приедете? – Я не выдержала и повторила: хотела убедиться, что не ослышалась. Мои родители – мастера витиевато выражаться, их слова можно было интерпретировать по-всякому.

Серена сжала мою руку.

– Если тебя уже завтра выписывают, значит, идешь на поправку, – сказал отец деловитым тоном, которым разговаривал в офисе. – Я понимаю, что ты пережила шок, но представь, какая замечательная это возможность – подняться над трудностями и проявить стойкость.

Замечательная возможность?

– Это был не шок, – возразила я, а сердце тем временем чуть не треснуло. – Я попала в авиакатастрофу. Мой самолет разбился. Я вылезла через аварийный выход и плыла к берегу с лопнувшей селезенкой и внутренним кровотечением.

Я знала, что все бесполезно. Они все равно не приедут.

– И мы очень тобой гордимся! – сказала мама, будто речь шла о победе в школьном конкурсе. – Не зря ты столько лет занималась плаванием!

На соревнования моей команды по плаванию они тоже никогда не ходили.

– Мы знаем, что ты попала в авиакатастрофу, Иза, – вмешался папа. – Поэтому можешь воспользоваться моей кредиткой и забронировать любой рейс в Сиракузы. Ни о чем не волнуйся. Мы все оплатим.

Но все равно не приедем. Ясно-понятно.

– Даже не знаю, что сказать.

– Не благодари. Естественно, мы оплатим все расходы, – усмехнулся папа и добавил: – Но когда вернемся, ожидаю увидеть только самые хорошие оценки!

Да они ненормальные, подумала я.

– Изабо, конечно, мы бы вернулись, будь это совершенно необходимо, – ласково проговорила мама. – Круизная компания должна вернуть нам деньги за остаток поездки, а в следующем году начнем с порта, где остановились, верно?

– Ну что ты с ней, как с маленькой, Роуз. Серена же сказала: ее выписывают, значит она здорова. Она же Астор. Ты же Астор, Иза? – спросил отец. – Асторы берут и делают, что необходимо.

Кажется, они ожидали, что я и тут буду отличницей. И как я должна была поступить? Не могла же я и впрямь попросить их прервать единственный отпуск за десять лет, когда отца не донимали постоянными звонками из офиса.

Я повернулась к Серене. Та смотрела на меня с сочувствием и понимающе улыбалась.

– Вместе справимся, – прошептала она, – как всегда.

Я кивнула и откашлялась, пытаясь избавиться от комка в горле.

– Все хорошо. Серена отвезет меня в колледж.

– Ну конечно, – с гордостью проговорил отец. – Тогда увидимся на Рождество. Я знаю, что тебе пришлось пережить настоящий ужас, дочка, но все равно рад, что мы поговорили. Мы тебя любим.