Попали мы на выставку русских пейзажей «Времена года», и среди времён больше всего оказалось поздней осени и ранней весны. Почему так должно быть, что дороги всегда в распутице, небо без солнца, лошадки – заморенные, коровки – худые, дети – в отрепьях и вообще всё – в грязи? Довольными и толстыми выглядели только медведи у Шишкина и купцы на гулянье у Кустодиева.
Я спросила у Машечки, отчего так. «Какая страна, такие и медведи», – сказала она мрачно.
– Но с медведями-то как раз всё в порядке.
– Я это и хочу сказать. Если бы в порядке было всё остальное, медведей бы вообще не осталось.
Только в зоопарке.
Она оказалась такой забавной девчонкой, но её было нелегко понимать. Может быть, так со всеми образованными: они постоянно о чём-то думают и отвечают не на твои вопросы, а своим мыслям.
Я уже привыкла с Максимчиком, но Максимчик столько утаивает, что и самые безобидные вещи заставляют его насторожиться. Не хочу сказать, что он не разговаривает со мной вообще, бедняжечка. Разговаривает, если спрашивать о Наполеоне и законах физики. (И прекрасно, пусть тренируется. Дети ему не дадут покоя.) Я сразу поняла, что главное для нашей будущей семейной жизни – не действовать ему на нервы, и не так много времени ушло, чтобы выяснить, что именно для этого нужно делать и не делать. Например, его нельзя загружать бытовыми вопросами. Тут получилось очень удачно, потому что с ними я и сама прекрасно всю жизнь справлялась, включая несложную электрику. Лапу-лю так потрясло, что я не устраиваю оперу Вагнера из-за необходимости поменять розетку, что пару раз в месяц он добровольно вызывается что-нибудь сделать. За кроватью со мной поехал без всяких сцен.
С людьми легко, если ты сам спокойный.
Доктор
– Ну, что у нас сегодня?
– «Ревущие вершины».
– Да?
– «Ревущие вершины»!!!
– Да?
– В русском переводе эта книга называется «Грозовой перевал». Это один из самых знаменитых романов девятнадцатого века. Его проходят в школе. Во всяком случае, в английской.
– Очень хорошо. Продолжайте.
– Тезаурус Роджера.
– Да?
– Тезаурус Роже! Roget!!!
– Тоже что-то знаменитое?
– Самый известный идеографический словарь в мире. «Тезаурус английских слов и фраз».
– …Так он что, англичанин?
– Британец и английский лексикограф. Питер Марк Роже.
– Роджер звучало бы как-то более по-английски.
– Но он-то Роже. Его отец был швейцарцем.
– Очень хорошо. Может быть, вам стоит вернуться к работе с авторами?
– Да я потому и попросился на переводы, что больше не могу работать с авторами. Переводчику хотя бы всё равно: ты его исправил, а он этого и не заметит. Авторы, вы знаете, все свои ошибки называют особенностями стиля. Я ему говорю: это неряшливо, а он мне: не неряшливо, а непринуждённо. Я ему: здесь тавтология, а он: это у меня такой творческий метод.
– Например?
– «Подошёл, мелко семеня ногами».
– Да?
– Чем ещё можно семенить, если не ногами? Мозгами? И можно ли семенить крупно? Два слова из трёх – лишние. Семенить и означает: мелко перебирать ногами. Не удивительно, что он пишет роман в семьсот страниц за два года.
– Очень хорошо. Продолжайте.
– А вот это я по радио вчера слышал. В передаче с участием специалиста. «Кадм построил стовратные Фивы».
– …Да?
– Семивратные он построил! Семивратные!!! В Греции! А стовратные, в Египте, построил неизвестно кто, когда не то что Кадма, но и Греции толком не было! Кадм, как же! Ненавижу. Убивать безжалостно. В газовые камеры.
– Ну-ну. Не нужно так нервничать. Для газовых камер полно других кандидатов.
Он постарался не нервничать и сердито сказал: