Если говорить языком верующего человека, за смертный грех и нарушение заповеди – не убий! – Господь наказал их, лишив разума и духовного здоровья.

Легко было поверить в эту версию, но в душе у Поспелова после этой командировки в Петрозаводск остался некий сторожок, вызывающий сомнения и ощущение странности изобретенной горе-охотниками фантазии. Конечно, оба начитались в свое время «космических» романов, потом насмотрелись фильмов о звездых войнах и прочей дребедени, от которой можно сойти с ума, не выходя из квартиры. Однако в откровениях «новых русских», действительно любящих поэзию и Россию, сквозил какой-то пораженческий дух, преследовал призрак гибели, катастрофы, что было не характерно для патриотического сознания. Логичнее было бы услышать от них о торжестве русского гения, о будущем процветании России.

Впрочем, какой светило-доктор разберется с человеческой душой и его разумом после Божьего наказания? Что тут искать закономерность и логическую связь? Кстати, врач из Москвы практически полностью подтвердил диагноз, установленный местными психиатрами.

И все-таки, и все-таки…

Перед отъездом Поспелов попросил коллег достать сборник стихов Николая Рубцова, которого не читал никогда и только слышал когда-то рассказ об убийстве поэта женщиной. В дороге читал, иногда останавливался и неожиданно ощущал какой-то душевный трепет, странную глубокую печаль, способную довести и до слез, однако при этом испытывал радость, толчки эмоционального подъема, взлет и желание жить. И тут же, по дороге, почувствовал определенное родство судеб его и поэта, вспомнив выстрел Нины и неминуемую смерть, если бы не профессиональный навык.

При всем раскладе появление «новых русских» никак не объясняло пропажу боевой машины пехоты с охотниками-офицерами, самолета Ан-2 с десантниками и пограничного вертолета. Предприниматели исчезли в «Бермудском треугольнике» последними и первыми объявились. Это могло говорить лишь о том, что причины исчезновения совершенно разные. Вот если бы с «того света» еще кто-нибудь вернулся и рассказал об инопланетянах! Тогда можно было, как говорят англичане, съесть свою шляпу, бросить работу в спецслужбах и остаться на ферме выращивать поросят.

Поспелов возвращался в Горячее Урочище с полной уверенностью, что там все спокойно: дважды в день, утром и вечером, он выходил с Татьяной на связь с помощью портативного аппарата космической связи и не отключал его на ночь, оставляя в режиме дежурного приема. И когда приехал, ничего не заметил ни в голосе, ни в глазах «жены»; она откровенно скучала от одиночества и встретила его, как подобает настоящей хозяйке фермы: в рабочем халате, в сапогах, с ведрами с кормом. Но прежде чем уделить внимание мужу, не спеша вылила в корыто, вытерла руки и обняла по-фински холодновато.

– Явился, гулеван! Ну, дали ссуду? Или отказали?

От стихов Рубцова ему казалось, что Татьяна, презрев «легендарные» отношения, вспорхнет ему на руки, обовьет шею, защебечет и заласкается. В конце концов, никто же не стоит в кустах и не подсматривает!

– Дали кредит под семьдесят процентов! – подыграл он. – Живем. Я голодный, корми меня, а не свой свинарник!

– А я сегодня тебя и не ждала! И не варила ничего. Думала, получишь деньги, так дня три еще погуляешь в городе.

– Некогда гулять. Как пчелы?

– Летают твои пчелы, да взятка пока нет.

– Ничего, будет взяток! – пообещал он и пошел в дом.

Вместо еды – а Георгий впрямь проголодался – Татьяна поманила его в потаенную дверь комнаты, где стояла радиоаппаратура, и включила видеопросмотр. Без слов и комментариев.