- Не могу его забыть. Разве можно вычеркнуть из жизни того, кого любишь очень давно? – я совсем была не согласна с суждением отца. Но все шло к тому, что он прав. Олег мне даже не звонил.

Позже, когда завод был продан ( а его буквально из под носа увели у моего жениха), Олег навестил нас. Тогда я услышала от него, что он отказывается от меня…

***

Сейчас я словно по-новой переживала тот период.  Плюс развод в настоящем, все это переплеталось и давило, вводя в депрессию. Чувство неполноценности и ненужности накрывало.

Я сложила вещи в чемодан, оставляя на вешалках то, что мне не пригодится в новой жизни – вечерние платья, коллекция туфель, сумки. Я сложила самое необходимое, без чего не смогу обойтись в первое время. Да и куда мне куча чемоданов? Таскать сама я их не смогу. Возьму только то, что поместится в багажнике.

Кстати, о машине: нужно узнать, сделал ли он на меня дарственную. Или что там еще делают, когда дарят машину в подарок?

А почему он дома? Он ведь трудоголик, до мозга. Очень странно видеть дома его так рано.

Я пошла в комнату мужа. Внезапно раздавшийся женский смех, заставил меня замереть на месте: он привел в дом женщину? Сейчас, когда я даже не съехала?

Смех повторился и в груди больно сдавило. Я стояла, не решаясь двинуться с места. Глаза защипало от слез.

Предательство любимого человека – это очень больно. Словно живьем пытаются стащить кожу, делая глубокие и болезненные надрезы. Я зажала рот рукой, чтоб не зареветь в голос. Захотелось убежать, исчезнуть, оглохнуть и ослепнуть, только не видеть и не слышать того, что происходит за дверями спальни.

Развернувшись, я быстрым шагом пошла в обратном направлении, а дойдя до лестницы, почти бегом спустилась вниз. Смех звучал в ушах. Хотелось заткнуть уши и ничего не слышать.

Я выбежала на улицу и пустилась дальше и глубже в сад. Мне хотелось затеряться среди деревьев и кричать в голос.

Почему? Почему мы любим тех, кто не любит нас? Кто не моргнув глазом, променяет тебя на другую, оставив израненную в клочья душу. Любим безысходно, с глупой надеждой на взаимность. Плачем, когда нам делают больно, но надеваем улыбку и делаем вид, что все хорошо. Хочется стереть память начисто, и начать жизнь заново.

Я просидела под деревом до глубокой ночи, успев задремать, когда выплакала все слезы. Было холодно. Я зябко поежилась и пошла в дом, в надежде, что никого из них не встречу. Не хочу видеть девку с которой забавляется Олег. И его видеть не хочу.

В доме было темно и тихо. Я поднялась в свою комнату и тихо щелкнула замком, запираясь. Сбросила одежду и залезла под одеяло, укутавшись с головой.

Думала о всякой ерунде, не давая себе снова скатиться в отчаянье. Сон сморил меня ближе к утру.

Проснулась разбитая. В ванной, из зеркала на меня смотрела моя осунувшаяся тень. От меня прежней словно ничего не осталось. Действовала на автомате, умываясь и приводя себя в порядок.

Чтоб уж совсем не походить на зомби, воспользовалась косметикой, замазывая темные круги под глазами. Волосы собрала в высокий хвост. Надела джинсы и рубашку. Спустилась вниз и налила  себе кофе, раздумывая, что сделать в начале.

Решила съездить поставить печать в паспорт.

Собрав документы, вышла, направляясь к гаражу. Моя машинка заждалась свою хозяйку. Я села за руль, и выезжая, увидела как Олег вышел из дома с висящей на его локте, блондинкой. Сжав руки на руле, сосредоточилась на выезде. Он – мое прошлое. Пусть там и остается.

4. 4

Печать о разводе мне поставили быстро. Женщина, передавая мне паспорт, с сочувствием посмотрела на меня. Я проигнорировала ее взгляд и покинула здание. Теперь можно отвезти паспорт на выписку. Думаю, если им заплатить, выпишут меня очень быстро. Почему бы и нет? Воспользуюсь в последний раз картой мужа.