– Нет, но я же всегда чувствую, когда мною манипулируют!

– Вам везет. Я, например, часто пропускала этот момент и только по ощущению отчетливого дискомфорта понимала, что манипуляция уже свершилась или происходит прямо сейчас. Довольно неприятное чувство использованности, скажу я вам. Отвратительное.

– Как же так – вы сама психолог, а не умеете вовремя почувствовать манипуляцию?

– Да, случается такое. Забавно, но, судя по всему, вам кажется, что психологи – суперлюди. Это, конечно, не так. Впрочем, я развиваюсь, и сейчас мне удается значительно быстрее, чем раньше, осознавать манипуляцию и, что самое важное, – вовремя ей противостоять.

– А противостоять – это как?

– Ну, что такое манипуляция? Попытка повлиять на кого-то с целью получить от него то, что он, возможно, не захочет отдать или сделать. У манипулятора нет уверенности в том, что ему дадут то, что он попросит, он не уверен в том, что может получить нужное ему «законным путем». Более того, он, скорее, уверен, что вы не согласитесь, если попросить вас напрямую. Он не готов переживать ваш отказ, и ему проще и даже интереснее выбрать «кнопки», надавив на которые, он получит то, что задумал. Противостоять этому можно, давая себе время (ведь многие манипуляции на этом и построены: «Сделайте, купите, ответьте прямо сейчас!») и зная свои «кнопки» – особенно те, на которые вы легче всего обычно «ведетесь».

– Какие например?

– У всех по-разному. Кто-то совсем не может чувствовать себя виноватым, кому-то очень неприятно стыдиться или испытывать страх. Многие безоружны перед фразой: «Кроме вас, этого никто не сделает! Только у вас столько опыта и знаний в этом вопросе». (Помните, как в анекдоте: «Вы сильный – вы справитесь! Я умный – я откажусь».) Кому-то можно надавить на жалость или чувство долга. Дефициты, особенно ранние, детские, – обычно легкая мишень для манипулятора.

– Дефициты? Что имеется в виду?

– Многие из нас, будучи детьми, не получали того, что было нам совершенно необходимо: кто-то тепла, внимания, любви, защищенности; кто-то ясного представления о границах – что можно и что нельзя в этом мире; очень многим не хватило признания, ощущения нужности, важности, родительской гордости за них. Любой такой дефицит и во взрослом возрасте делает нас легкой добычей для манипулятора. Так, подростков, например, легко заманить в криминальные компании, всего лишь выдавая им признание и ощущение причастности к «большой и сильной семье», которая защищает их. Дети легко ведутся на это, особенно если они отвержены и одиноки в школе, а дома постоянно слышат только критику и недовольство в свой адрес. Дефицит признания, ощущение ненужности так сильны, что криминальные компании или секты легко пользуются этим шансом – использовать эмоциональную заброшенность детей. Выдавая им лишь немного уважения, поддерживая в них ощущение важности, манипуляторы легко получают от них все, что хотят.

– Ну и чем вы, психологи, лучше этих криминальных группировок или сект? Вы же, как я понимаю, тоже даете людям то, что у них в дефиците.

– О да! Многие думают, что если их близкий ходит к психологу, то он попал в секту. И знаете почему?

– Нет, но вы меня интригуете…

– По нескольким причинам. Во-первых, среди психологов хватает психопатов, которым по разным причинам хочется использовать других людей ради личного обогащения или беспредельной власти. Они создают сообщества на сектантских основаниях: требуют абсолютной лояльности, приверженности своей группе, не терпят сомнений, критики и недовольства в свой адрес. В такую группу легко войти, но из нее трудно выйти. Вас притягивают будто бы принятием, но на самом деле вас принимают и «любят», только если вы демонстрируете стопроцентную верность и лояльность лидеру и группе. Часто лидер группы объявляет себя единоличным носителем истины, и попытка заинтересоваться чем-то другим, «полюбить кого-то на стороне», вовлечься еще в какие-то группы воспринимается как предательство, за которым следует нападение, наказание или преследование «неверного». Конечно, в зависимости от масштаба патологичности «гуру» все это может иметь разные проявления и формы. Во-вторых, у психолога действительно много власти над приходящим к нему человеком. И оттого, как он с этой властью обходится, многое зависит – в том числе и успех психотерапии.