- Ты готова? – спросила меня Зоя, остановив машину.

- Не знаю. – Я растерянно пожала плечами. – Мне кажется, к такому разговору нельзя быть готовой. Я не представляю, что ей говорить.

- Да уж, - вздохнула Зоя, - я тоже не знаю, как ей можно сообщить такую новость.

- Ладно, идём. – Собравшись с духом, сказала я, тем более что другого выхода у нас не было.

Подойдя к подъезду, я подняла глаза на окна её квартиры, в которых горел свет. Она не спала, наверняка ожидая новостей от меня. Я набрала на домофоне код квартиры, послышались гудки.

- Алло. - Ответила свекровь.

- Антонина Викторовна, это Карина. – На одном дыхании выдала я.

- Заходи. – Она впустила нас в подъезд.

Антонина Викторовна жила на четвёртом этаже, поэтому я не стала пользоваться лифтом, а решила пройтись пешком. Я надеялась на то, что пока я поднимаюсь, мне всё же удастся подобрать нужные слова. Но у меня так ничего и не вышло, лишь только сердце начало биться от волнения всё быстрее и быстрее.

- Карина, ну что? Они нашлись? Известно что-нибудь? Ты с новостями? – принялась она меня засыпать вопросами с порога.

В этот момент из комнаты вышел Евгений, и я обрадовалась его присутствию здесь. Не знаю, какие у них с Антониной Викторовной отношения, но то, что сейчас ей понадобиться поддержка, это точно.

- Они нашлись? – снова задала она вопрос, а в её глазах было столько надежды, столько любви к сыну, что у меня сжалось сердце. Но я должна ей это сказать.

- Да. – Тихо ответила я, перейти к главному не хватало сил.

- Где они? Дома? Почему не приехали? Они с вами? – нервно спрашивала она.

- Антонина Викторовна, дело в том, что, - начала я, но у меня ком встал в горле, мешая говорить, - дело в том, - я тяжело вздохнула, - что они…

- Что, они что?! – крикнула она на меня. – Ну же, не молчи, что?! – Антонина Викторовна подошла ко мне и стала трясти меня за плечи точно грушу. – Что с моим сыном? Что с ним?

- Они попали в аварию, - я выдержала паузу, - Юра погиб, Ваня в тяжёлом состоянии в реанимации. – И из моих глаз обжигающим потоком хлынули слёзы.

- Что? – её руки обмякли, а в глазах мгновенно заблестели слёзы. – Как погиб? Почему погиб?

- Авария была очень серьёзной. - Ответила я. – Михалёв погиб на месте, а Юра в больнице.

- Это ты, - она сердито сощурила глаза, - это всё ты виновата. Ты виновата в том, что он уехал! Ты! Слышишь ты!! Ты не уберегла их ты! Твоя вина во всем, только твоя! Ненавижу тебя! Слышишь, ненавижу! – выкрикнула она и разразилась в рыданиях.

В это время Евгений обнял её, а нам дал знак, чтобы мы ушли.

Понимая, что он прав, и ей нужно сейчас побыть без нас, мы вышли из квартиры.

***

Прошла неделя с той страшной аварии, в которой погиб мой муж, а мой сын так и находится в реанимации в стабильно тяжёлом состоянии. И никто не давал никаких гарантий.

- Теперь мы можем только ждать. – Ответил доктор на очередной мой вопрос о состоянии Вани.

Ждать, какое это оказывается страшное слово. Раньше никогда не придавала этому значения. Ну, казалось бы, что тут такого подождать? Пустяки. Но когда к ожиданию приравнивается неизвестность, становится очень страшно.

Я всякий раз вздрагиваю от телефонного звонка. А когда вижу номер больницы, меня охватывает дикий страх.

Что же тогда произошло? Почему Юра так внезапно забрал Ваню и поехал с ним в неизвестном направлении да ещё с этим Михалёвым. Можно было бы спросить ещё раз у Антонины Викторовны, может Юра ей что-то говорил вскользь, да она тогда значения не придала. Но только после смерти сына, она стала сама не своя. И если в тот день, когда я ей сообщила эту страшную новость, она кричала и обвиняла меня, то потом просто молчала. Молчала и плакала. На похоронах Юры она была словно тень, она постарела лет на десять. И я её прекрасно понимаю, хотя мой сын жив и у меня есть надежда. И я этой надеждой живу, дышу, пока мой сыночек борется за жизнь. А у неё этой надежды нет, и Юра уже никогда не очнётся.