Осмотр достопримечательностей разбудил в нас здоровый туристический аппетит, и мы направились в один из уютных ресторанчиков с традиционной местной кухней, который расположился прямо на центральной улице. Заведение выглядело как воплощение слова «радушие»: с деревянными ставнями, пёстрыми скатертями и запахом чего-то вкусного, уютного и наверняка сытного, разносившегося аж до соседней улицы, откуда мы, собственно, это всё и унюхали.

Меню, доставленное с театральной торжественностью, оказалось не столько списком блюд, сколько гастрономической поэмой – с поэтичными названиями и краткими историями происхождения. Мы принялись изучать его с внезапной серьёзностью, будто от нашего выбора зависел дальнейший ход всего путешествия.

– А вы бы что посоветовали? – обратились мы к официантке, молодой женщине с открытым лицом и таким выражением, будто она не просто работала здесь с ранней юности, а лично участвовала в приготовлении каждого блюда в меню.

– Если вы впервые в Трнаве – обязательно попробуйте bryndzové halušky. Это наша гордость. Ну и жареный сыр с клюквенным соусом, конечно. Без него день считается незавершённым, – ответила она с лёгкой улыбкой, в которой чувствовались и гордость, и чуть заметная ирония.

Мы переглянулись и согласно кивнули, тут же решив согласиться с человеком, для которого bryndzové halusky были, по всей видимости, не просто обедом, а образом жизни.

Обслуживание было невероятно радушным, но настолько неспешным, что нам волей-неволей пришлось познакомиться с местной живностью. Главными и наиболее активными представителями городской фауны оказались многочисленные осы, твёрдо уверенные, что тарелки посетителей – это их естественная среда обитания, а гости – всего лишь непрошеные нарушители.

Официантка с приветливой улыбкой заверила нас, что подобное осиное вторжение – это лишь временная и сугубо сезонная неприятность. Однако решительная регулярность, с которой посетители нервно взмахивали руками и активно жестикулировали, невольно наталкивала на мысль, что трнавские осы явно не признавали человеческий календарь, и уже давно жили по своему собственному расписанию.

Блюда оказались потрясающе вкусными и вполне компенсировали как долгое ожидание, так и вынужденное сражение с полосатыми захватчиками. Подкрепившись и покинув эпицентр осиного королевства, мы продолжили прогулку по старому городу, любуясь архитектурой, тихими переулками и уютными двориками, где жизнь текла по особым, замедленным законам.

На одном из поворотов мы перекинулись парой добродушных шуток с местными пожилыми жительницами, которые трогательно восседали на продолговатой полукруглой скамейке и оживлённо чирикали о чём-то своём, явно важном и невероятно значительном. Привыкшие к туристам, способным заблудиться даже на самой прямой улице, они с удовольствием показали нам кратчайший путь обратно к древней стене. При этом не преминули уточнить – исключительно из вежливости, конечно – уверены ли мы, что сможем дойти самостоятельно, или не лучше ли, на всякий случай, снабдить нас картой, компасом и сопровождающим с фонариком. При этом они с лёгкой насмешкой кивнули в сторону деда через дорогу, который, методично поливая придорожные клумбы, с выражением снисходительного терпения наблюдал за привычным ему сборищем бабушек, раздающих советы и маршруты в равной степени охотно и туристам, и местным.

Наконец, вернувшись к машине, мы расплатились за парковку с тем самым пожилым сторожем, который, судя по отсутствующему взгляду, уже успел забыть в нас дерзких нарушителей его спокойствия. Он молча принял оплату, не выразив ни раздражения, ни укора, будто всё произошедшее было лишь кратким сбоем в размеренном течении его дремлющей вселенной.