Русский захватил рукой горсть уже подостывшего риса с изюмом, закинул его в рот, прожевал. Афганцы ждали его решения.

– Хоп! – наконец сказал он. – договорились!

Змарай, торговец и воин Сулейманхейль тоже повеселел, забросил в рот горсть риса, отложив в сторону большую ложку, которой ел до этого.

– Тогда, русский, мы заберем свой товар сейчас и дадим тебе плату за него, как договорились.

Русский поднял руку.

– Э, нет... А как насчет товара, который нужен мне?

Афганцы переглянулись.

– Базар сейчас не работает, русский, но, клянусь Аллахом, утром, как встанет солнце, ты получишь свой товар.

– Тогда утром мы и завершим сделку, – отрезал русский.

– Но у нас есть деньги сейчас, русский, зачем ждать рассвета. Это настоящие деньги, утром ты за них купишь товар, хоть у нас, хоть у других людей, – сказал Змарай.

– Нет. Я договаривался купить товар у вас, со скидкой. Если вы утром не продадите мне товар, как мы договорились, то и мне нет смысла соблюдать то, о чем мы сейчас договорились. Я пойду и продам свой товар на базаре и куплю, что мне нужно, тоже на базаре. Кроме того – пачку денег украсть гораздо легче, чем целый кузов товара, и я не хочу рисковать даже одну ночь. Я продам вам сейчас только тот товар, что у меня с собой и что я принес вам на пробу.

Змарай снова помрачнел.

– Ты не доверяешь нам, русский?

– Нет. И никому здесь я не доверяю. Пока я не увижу товар, который нужен мне, я не отдам товар, который нужен вам.

Некоторое время русский и афганец смотрели в глаза друг другу.

– Поклянись, русский, – сказал Змарай, – что ты не продашь товар другим людям. Я знаю, что среди русских мало клятвоотступников.

– Среди нас нет клятвоотступников. Поклянитесь и вы, что дадите мне товар, который нужен мне по хорошей цене.

Змарай взглянул на Гульбеддин-хана, и по этому взгляду Араб внезапно понял, что Гульбеддин-хан не более чем слуга здесь, и то, что он называет себя ханом, никак это не меняет. Хан здесь другой, а Змарай по его положению выше Гульбеддина.

– Клянусь, – сказал Гульбеддин-хан.

– Поклянись на Коране, как положено, – сказал русский.

Гульбеддин-хан что-то недовольно крикнул, объяснил подбежавшему баче, что ему нужно. Через некоторое время принесли священную книгу в дорогом, тисненном настоящим золотом переплете. Положив руку на нее, Гульбеддин-хан поклялся вторично.

– Клянусь и я в том, что не продам товар другим людям помимо нашей договоренности, какую бы цену за него они мне ни предложили, – сказал русский. Если не вникать в суть – клятву он и не собирался нарушать, ведь он собирался не продать, а отдать оружие бесплатно дружественным пуштунским племенам, за то, что те проведут его к границе. Продать и отдать – разные вещи, не так ли? Среди русских и впрямь не уважались клятвоотступники.

Змарай снова повеселел, крикнул бачу и велел принести кишмишовки. Достал из кармана пачку афганей и расплатился за те два автомата, которые были перед ним. Русский отказался пригубить и попросил чая. Чай принесли на всех...

Не так давно – несколько лет назад – по экранам страны прошел фильм, даже не фильм, а целый сериал на пятьсот серий. О жизни русского дворянства, а назывался... «Под сенью орла»... или как-то в этом духе, не могу поручиться за память. Там было много чего интересного, но настоящие дворяне только сплюнули, посмотрев этот фильм. Да, там были изображены дворяне, но ненастоящие, те, кто выслужил дворянство на гражданской службе, и те, кто получил по наследству титул вместе с солидной суммой денег. Вот если говорить про этих – все правильно. И Изотта-Франскини на день ангела, и кабаки всю ночь напролет, и экзамены в Царскосельском лицее, сданные за солидные взятки. И милые барышни с Бестужевских курсов, которых не нужно долго уговаривать весело провести время с солидным молодым человеком, с титулом, красивой машиной и платиновой кредитной карточкой. Милые барышни с Бестужевских, кстати, тоже бывают разные – самые красивые как раз таким вот хлыщам от ворот поворот дают, это я вам истину говорю. И дворяне – тоже бывают разные.