По правде говоря, ничто не может подготовить человека к выполнению обязанностей министра обороны, особенно во время войны. Сами масштабы министерства и его бюджет подавляют все прочее в правительстве. 535 конгрессменов быстро объяснили мне, что пентагоновские программы и деньги глубоко проникли в каждый штат и едва ли не в каждую общину. Целые отрасли промышленности и многие местные экономики зависят от решений, ежедневно принимаемых в Пентагоне. В военной иерархии министр обороны – второй после президента (вице-президент и председатель Объединенного комитета начальников штабов вовсе не входят в эту цепочку командования), и любой приказ американским вооруженным силам по всему миру поступает от президента через министра обороны непосредственно к боевым командирам (хотя лично я, из практических соображений и из любезности, обычно просил председателя ОКНШ передавать такие приказы в войска). Вдобавок у министра обороны имеются обязанности важнее любого совещания – он каждый день принимает решения, касающиеся жизни и смерти, и эти решения затрагивают не только американских военных. После событий 9/11 президент наделил министра обороны полномочиями сбивать любой коммерческий авиалайнер, который он, министр обороны, посчитает угрозой Соединенным Штатам. Министр обороны также вправе отдать приказ запустить ракеты, чтобы сбить приближающиеся ракеты противника. Еще он может отправлять в бой бомбардировщики, авианосцы и сухопутные войска. И каждую неделю он принимает решения, согласно которым воинские подразделения передислоцируются в зоны боевых действий и в другие регионы мира. Словом, этот пост обеспечивает поистине невероятное могущество.

В то же время каждый министр обороны, желающий сохранить свою должность, обязан помнить, что работает на президента и служит, пока президент им доволен. Чтобы быть успешным, министр обороны должен добиться крепкого и взаимного доверия президента, равно как и главы аппарата Белого дома и других высокопоставленных сотрудников администрации – прежде всего с руководителем Административно-бюджетного управления.

Министр обороны также входит в федеральную команду по обеспечению национальной безопасности – наряду с вице-президентом, государственным секретарем, советником президента по национальной безопасности и директором ЦРУ, если упомянуть лишь некоторых ее членов; роль, которую министр для себя выберет в этой команде, способна оказать существенное влияние на успех страны в целом и президента в частности. Кроме того, машину министерства обороны питают финансы, а поскольку каждый выделяемый цент должен быть одобрен конгрессом, министру необходимы лоббистские навыки и политическое мастерство, чтобы заручиться поддержкой конгрессменов и раздвинуть их узкие горизонты на благо страны.

Если коротко, то министру обороны, несмотря на все могущество этой должности, приходится справляться с разнообразными конкурирующими интересами внутри Пентагона и за его стенами и сотрудничать со многими «клиентами», без поддержки которых он не в состоянии добиваться успеха. Он постоянно сражается на нескольких фронтах и значительную часть каждого дня тратит на разработку стратегий победы в больших и малых схватках – а попутно решает, каких боев избежать и в каких поддаться. Задача в том, чтобы выигрывать бои, которые обеспечивают общий успех, одновременно сохраняя и даже укрепляя отношения и при этом сокращая число врагов и максимизируя число союзников.

До того как занять пост министра, я слышал и читал, что отношения министерства обороны с конгрессом, СМИ, с правительственными агентствами – и с командой по национальной безопасности – далеки от идеальных. До меня также доходили слухи о серьезных трениях между гражданским руководством и высшими военными чинами. Затем, прибыв в Вашингтон на процедуру утверждения в должности, я воочию убедился в том, насколько все плохо, – сведениями со мной поделились конгрессмены из обеих партий, репортеры, с которыми я давно был знаком, приятели в правительстве и старые соратники, имевшие тесные связи со многими в Пентагоне как среди гражданских, так и среди военных. По сей день не готов сказать, сколько в этом обильном потоке было сплетен, продиктованных неприкрытой ненавистью к Рамсфелду, сколько межведомственных склок и сколько попыток просто подлизаться к «новому парню», поливая грязью его предшественника (давняя традиция и искусно отточенное мастерство в Вашингтоне). Впрочем, я прекрасно знал, что в Вашингтоне имидж важнее реальности; последняя же состояла в следующем: министерство обороны ухитрилось рассориться почти со всеми в городе, и мне предстоит заняться активным латанием дыр в отношениях. Без этого не обойтись, в том числе и для достижения победы в Ираке.