Аннели все-таки попыталась двинуться, но я изо всей силы дернул ее за руку, оттаскивая обратно к двери таверны. Другой рукой я приглашающе подтолкнул туда Нормана, и мы вновь оказались внутри.

– Может, у тебя все-таки есть где-нибудь бумага и перо? – спросил я контрабандиста. – Как насчет твоего подвала?

– Хм! – Он немного заколебался, но отправился в сторону лестницы в подвал. – Прошу не пугаться моего творческого беспорядка, друзья.

– Давай без фокусов, – сказала Аннели, держа в руке револьвер.

Подвальное помещение представляло из себя небольшой погреб с маленькой кухней, дубовыми бочками, полками посуды. Из освещения – лишь один фонарь плюс свет, падающий из комнаты таверны. Норман подошел к стене, покрытой деревом. Постучал по ней с определенными интервалами, и вскоре стена «отъехала». Изнутри нас встречала та самая служанка, что приносила вино. Мы проследовали внутрь, и она закрыла за нами замаскированную дверь.

Теперь мы шли по коридору со множеством ответвлений, и пространство вокруг нас изменилось до неузнаваемости. Кругом были куртизанки – обнаженные или приодетые, разговаривающие или помалкивающие. Целый притон. Комнатки некоторых из них были огорожены шелковыми шторками. С потолка свисали диковинные подсвечники на цепях. В воздухе стоял аромат трав и масел.

Здесь было шумно, но спокойно. Девушки смеялись, общались, курили трубки. Похоже, война в городе вообще никак не сказалась на здешнюю жизнь. Тяжело было отвести взгляд от столь пестрого сборища дам. Пышные формы, татуированные тела, экзотические одеяния – или их почти полное отсутствие… При этом вели они себя далеко не как рабыни. Их хищные взгляды свидетельствовали скорее о том, что это мы с Аннели рискуем стать их жертвами. Женщины хищно поглядывали на нас, приманивая.

– Эй, малышка, – одна из куртизанок буквально выпрыгнула перед Аннели, нежно обнимая ее за талию. – Не хочешь передохнуть? Научишь меня пользоваться… оружием, а я сделаю тебе…

Пиратка в мгновенье уткнула револьвер ей в рот, но вмешался Норман. Сказав что-то на испанском, обнаженная девушка отринула в одну из комнат. Контрабандист посмотрел на нас осуждающе.

– Прошу прощения. – Он демонстративно снял шляпу и надел ее обратно. – Но такова специфика моей берлоги. Сеньориты привыкли делать клиентам хорошо, так что если вы действительно пожелаете…

– Двигай давай, – огрызнулась пиратка, и мы отправились дальше.

Хорошо устроился Норман, ничего не скажешь. Так бы мы и ушли, не узнав об этом гареме.

Контрабандист уверенной походкой вел нас до конца коридора, время от времени снимая шляпу перед очередной барышней и что-то ей приветствующее говоря. Большинство его слов звучали на испанском, так что понимали мы мало. Прихватив фонарь, Норман завернул в еще одну дверь. Это был узкий и душный кабинет с убогим столиком и тумбочкой – почти каморка. Контрабандист поставил лампу, и под освещение попали флаги, висящие на стене. Испания, Англия, Франция и…

– Голландия, – сказала Аннели, проследив за моим взглядом.

На столе лежали какие-то печати, чернильница и пустые свитки.

– Если вы действительно хотите туда отправиться, то должны кое-что знать.

***

Картахена превратилась в руины. Пожары утихали, перестали летать снаряды. Испанцы покинули город, хотя на окраинах, по слухам, еще продолжались набеги. Наш пиратский конгломерат обзавелся десятком новых кораблей – тех, что не ушли на дно, не сгорели и успели вырваться в море. Впрочем, потери тоже получились нешуточные. «Пираты Икс» попрощались с двумя фрегатами, Севилья Скарп потеряла весь свой авангард, а мы лишились двух шхун. «Рапира» тоже свое получила – фок-мачта треснула у самого основания, от носовой фигуры ничего не осталось, семь пушек вышло из строя.