– Ты со всеми так любезничаешь? – съязвила Аннели, теряя терпение. – Знаешь, кто мы такие?

– Насколько я понял, вы точно не строители, – с абсолютно серьезным видом ответил он. – Думаю, надо все-таки выпить.

Перед глазами всплыло сообщение от Аннели:

Что-то не так. Думаю, он просто тянет время.

– Уважаемый Ричард, – начал я и тут же был оборван.

– Можно просто Рик, друг мой. Кстати, могу я узнать ваши имена?

– …Нам кажется, что ты просто тянешь время, – договорил я.

– Ну, с этим не поспоришь. – Норман не выдержал и вновь припал к бутылке. – Честно говоря, я занимаюсь этим всю сознательную жизнь. Считаете, у меня хорошо выходит?

– Он невыносим. – Аннели закатила глаза и тяжело вздохнула.

– Ты не том положении, Рик, чтобы устраивать клоунаду на ровном месте. Мы пришли серьезно поговорить.

– Вообще-то я всегда в том положении. – В голосе прозвучали нотки обиды. – Что вы вообще обо мне знаете, чтобы в чем-то обвинять!

– Что ты служил под началом Генри Моргана, – ответил я, не веря сам себе. – Ходил на десятипушечном фрегате «Лили». Держал чертежи манускрипта Сигизмунда. Делал остановку на Саоне. Штурмовал Маракайбо, возглавлял охрану крепости Сан-Лоренсо, пока Морган шел на Панаму. Потом вместе с Морганом и другими флибустьерами имел плантацию на Ямайке, пока однажды бесследно не исчез, став контрабандистом.

– Ни за что не поверю, что такой скверный шут прожил такую жизнь, – тихо заметила Аннели.

Пока я озвучивал факты, прочитанные ранее не один десяток раз (и потому заученные почти наизусть), Норман слушал с невозмутимым лицом, лишенным всяких эмоций. Затем он убрал ноги со стола, медленно поставил бутылку и внимательно заглянул мне в глаза.

– Кишки кальмарьи! Давно я не слышал старых баек. – Он достал сигару из внутреннего кармана куртки и поднес ее к свече, что горела на блюдечке в углу стола. – Моя нынешняя жизнь слабо сочетается с… прошлым. Обычно я не допускаю, чтобы эти слухи плодились, как мухи на гальюне, но подозреваю, что сегодня не тот день.

С этими словами Норман окинул взглядом проломленную крышу, над которой все еще проносились снаряды, и задумчиво затянулся сигарой.

– Однако, – продолжил он, – вы пришли ко мне с некоей целью. Чего вообще можно ожидать от господ, которые предпочли переворошить половину Гаваны, чтобы добиться встречи со мной? Лестно, конечно, но… Раз по-человечески выпить у нас не получается, то с удовольствием выслушаю вашу дивную и наверняка увлекательную историю.

Про себя я отметил, что контрабандист откуда-то знает о наших приключениях в Гаване. Слишком это странно…

– Не будет никакой истории, – отрезала Аннели. – Нам нужны чертежи из манускрипта Сигизмунда. И ты нам их отдашь.

На мгновенье Норман замер, словно обрабатывая услышанное, после чего вытянул большой палец вверх и широко улыбнулся.

– Отличная шутка! Вижу, вы в теме, господа! – Завидев, что наши взгляды остаются серьезными, он помрачнел. – Надеюсь, вы это не серьезно, конечно же. От ваших разговоров у меня нахлынула приятная ностальгия по временам адмирала Моргана, но это не повод ковыряться в старой брехне.

– Это не брехня, – сказал я. – Мы действительно ищем чертежи.

Норман тяжело вздохнул.

– Думаю, лучше нам все же, как говорится, наложить сплесень на грота-брас, господа. Признаться, я ожидал от вас намного большего. Сожалею, но никаких чертежей у меня нет. С чего вы вообще взяли, что они были рабочими, будь я проклят?

– Джордан Бланк… – начал я.

– Этот здоровяк еще не отдал концы? Ха! Да пусть кит его сожрет с кишками. Это он вас надоумил, да? Бланк, верно, был пьян и всего лишь пошутил над молодыми морскими волчатами.