– Круто! А я замуж хочу. Я детей хочу. – заявила она. А в голове пульсировало: «Бежать от него, бежать...»

- Непослушание? – голос прозвучал тихо и жёстко. От него побежали мурашки по телу и возбуждение одновременно. А он прижал её голову к своей груди, губами касался мочки уха: - Если ты меня не будешь слушать, я тебя накажу. Ты хочешь этого? – И поцеловал. Его мелкие нежные поцелуи заставляли звенеть тело.

Марина улыбнулась, вздрогнула, как будто волна воспоминаний пробудила сладострастный момент. Сердце сладко ёкнуло. Никогда больше она не испытывала такого коктейля из страха и возбуждения. Ей и в голову не приходило спросить, как он мог её наказать. Но чувство опасности пьянило. Никто так её не возбуждал, как Рафик. Было в нём что-то магическое. А может потому что первый. Нет, она не была в обиде на него за тот обман. Но в тот момент чувство горечи наполнило рот: она не станет его женой.

Девушка Марина понимала, что должна вырваться из этой сладкой паутины. А если забеременеет, что тогда? Мать-одиночка от кавказца. Слава пойдёт: и ей достанется и родителям. Нет, любви не было к Рафику. Была привязанность. Сильная привязанность противиться которой не было сил.

Рафик уехал в командировку. Это позволило вздохнуть Марине. «Я вернусь и заберу тебя на всю ночь. Я подарю тебе целую ночь удовольствия... - шептал он в тот последний вечер. В их последний вечер. Они лежали на белых простынях в чужой квартире. Его смуглая рука лежала на её белоснежном животе. – ты подаришь мне сына. Или дочку. Я отвезу тебя на Кавказ. Там ты будешь под опекой моих братьев...»

- А ты? – Марина плавилась под его ласками.

- А я вернусь сюда. У меня работа. Я буду туда приезжать... – страстный умелый поцелуй пронзил конвульсиями тело девушки.

- Ты разведёшься? – спросила она.

- Нет, и это не обсуждается. Я просил тебя уже не раз, чтобы ты не трогала тему моей жены. Или ты хочешь с ней познакомиться? – и он больно сжал запястья у неё над головой. Предупредил: табу, не трогай, иначе будет больно.

Она всё решила для себя. Она вырвется из этого круга. Она не хочет быть любовницей. Она не хочет быть содержанкой. Игра слишком затянулась.

Он вернулся, как и обещал:

- Я жду тебя в машине. Спускайся. Я хочу тебя...- его голос выползал из телефонной трубки и заполнял собой пространство.

Дышать становилось тяжело. Как под гипнозом, она взяла куртку, ключи... холодный металл вернул в действительность. Она решила бросить его, значит, надо бросать сейчас, пока нет никакой беременности. Потом будет поздно. Закрыла дверь на ключ изнутри, повесила куртку, включила в комнате фонарики, и стала мерить комнату шагами... Металась как дикий зверь в клетке. Ей хотелось вырваться наружу. Она сжимала кулаки, зажимала голову руками, подходила к окну, снова отходила, а он стоял и ждал... Стоял и ждал...И она это видела через стекло. А она... Она запретила себе выйти. Ибо знала, что разреши себе сейчас и снова будет его игрушкой.

Излечение было болезненным. Она раньше уходила, раньше приходила домой, изменила привычки. Делала всё, чтобы не попадаться на глаза.

Однажды к ней приехал знакомый, чтобы она помогла ему с курсовиком. Они только сели работать, когда раздался телефонный звонок: «Марина, если ты не спустишься, поднимусь я. Ты меня достала своим упрямством.»

- Почему ты не оставишь меня?

- Потому что я твой первый и последний мужчина. Ты моя женщина. – он звонил с уличного автомата.

Марина подошла к окну. Увидела, как он прошёл к машине. Облокотился. Смотрел на её окна. Мимо прошла женщина, её взгляд зацепился на Рафике. Это было видно по тому, как она поворачивала голову по мере того, как шла.