В тот день, когда они с Бьянкой поженились, он дал себе слово, что на этот раз все будет иначе. Впервые приведя ее в спальню, которую делил с Марией, в ту самую комнату, в которой она умерла и из которой он не мог переехать, чтобы не выказать малодушия, Викензо почувствовал, что его жена находится на своем месте. Передумал. Захотел, чтобы она осталась. Бьянка не очерняла память о Марии своим присутствием. Наоборот, облегчала болезненные воспоминания о ее смерти. Даже в эту минуту, зная, что она спит на его кровати, он чувствовал удовлетворение и спокойствие. Не спешил покинуть комнату побыстрее, как обычно. Ранее, Викензо собирался спустить пар в тренажерном зале, но переодевшись, вместо того, что направиться к двери, пошел в сторону кровати. Она притягивала его, словно магнитом.

  Бьянка спала поверх одеяла, в своей нелепой свободной одежде. Ее юбка немного задралась, показывая тонкую лодыжку и маленькую ступню. Идеальную белую ножку с розовыми пальчиками и короткими ноготками без лака. Он едва удержался от желания протянуть руку и погладить ее. Пройтись лаской по чувствительному изгибу стопы, пощекотать крохотные пальчики.

«Каким нужно быть жалким, чтобы возбудиться от вида ноги!?» - злясь на самого себя, думал он, стоя перед ней не в силах оторвать взгляд.

 Спящей, Бьянка казалась совершенством. Челка падала на лоб так, словно ее специально укладывали для лучшего вида. Полные губки чуть приоткрыты, на щеках румянец. Даже ее поза была изящной! Он стоял, замерев, жадно проходясь глазами по полной груди и крутому изгибу бедер. Член болезненно пульсировал, требуя своего, и знание того, что в ближайшее время ему не найти удовлетворения, будило в нем нетерпеливого и раздраженного зверя. Викензо не собирался насильно заставлять ее. Он не получал удовольствия, причиняя женщинам боль. Но насколько его могло хватить при том, что так просто она не сдастся? Он боялся даже думать о том, что может сделать, если его терпение лопнет окончательно, потому что в таких случаях всегда кто-то страдал. Обычно, это его не беспокоило, потому что всегда находились провинившиеся для наказания или женщины, готовые к любой грубости, но впервые, Викензо опасался того, что может навредить кому-то, столь беззащитному. Бьянка становилась слабостью.

***

 Бьянка медленно просыпалась, понимая, что уже пора, но не в силах открыть глаза. Так всегда случалось, когда она ложилась спать днем. Токсикоз выматывал ее, поэтому не спать она тоже не могла, глаза закрывались сами собой, но вечером приходилось платить за это вялостью и пустотой в голове.

 Ворочаясь с боку на бок, она нехотя открыла глаза, чувствуя, что сильно голодна, и удивленно вскрикнула, обнаружив на подушке рядом с собой спящего Дона. Он тут же открыл глаза и сел, привычно тянясь за пистолетом, с которым не расставался.

 - Снова испугалась, - оценив ситуацию, вздохнул мужчина, глядя на нее с разочарованием.

 - Я не привыкла спать с кем-то, - зачем-то оправдалась она.

 Бьянка злилась на него, но не могла высказать претензии. Опасалась.

 - Почему Вы спали в такое время? - спросила она, вместо того, чтобы поинтересоваться, почему он все время пытается нарушить ее личное пространство.

 - Снова Вы, Бьянка?

 - Да, - вздернула она подбородок. - Раз уж все равно приходится спать с Вами в Вашей комнате, то Вы снова Дон. Или предпочитаете Хозяин?

 - Рад, что ты не растеряла свой воинственный настрой, - сухо сказал он, вставая с постели.

 Взгляд Бьянки невольно притянул его мускулистый торс, плотно обтянутый футболкой без рукавов, бесстыдно облегающей и выделяющей каждый мускул и изгиб на его теле. Она удивилась, потому что Дон всегда одевался официально, даже дома. Именно поэтому, увидеть на нем нечто подобное, показалось ей почти… неприличным. Она отвела взгляд, заметив его ухмылку, и тоже встала.