– Спи спокойно, моя красавица, – пробормотала я и поднялась на ноги. – Я к тебе еще вернусь. – Стараясь не шуметь, я направилась к выходу, не забывая вертеть по сторонам оружием, то и дело ожидая нападения. Об оставляемых мною при этом кровавых следах я старалась не думать – в конце концов, одним больше, одним меньше. Просто удивительно, откуда в одном человеке столько крови? Особенно досталось белоснежно-глянцевому кухонному гарнитуру, на поверхности которого красные брызги образовали красивый причудливый узор. Несмотря на весь трагизм ситуации, нельзя было не признать – на белом они смотрятся эффектно.

Подойдя к двери, я убедилась, что она по-прежнему заперта. Мигающая лампочка сигнализации свидетельствовала об ее исправной работе. А это значит…

– Стоять! – крикнула я Володьке, направляя на него ствол. – Стой, где стоишь, и не двигайся. – В два прыжка я достигла лестницы и, быстро по ней поднявшись, заставила парня сложить руки за спину и приказала шагать вперед.

– Я все равно не понимаю, почему мы убежали, – вывел меня из задумчивости возглас главного подозреваемого.

– Потому что моя миссия тебя защищать. От всего, – с ацентом на последнем слове пояснила я. – Ой, смотри, заяц. – Мой палец уткнулся в окно, указывая на серого упитанного ушастика.

– Да их тут как собак нерезаных. – Голос Володьки звучал глухо и механически. – Настоящая проблема для сельского хозяйства.

– Так значит, я подозреваю тебя, а ты меня? – Собеседник решил уточнить очевидное.

– А на кого мне еще думать, скажи на милость? Я Анну не трогала – на кой мне это? И кто у нас остается? Смотри, какая интересная история. Ты утверждаешь, что потерял сознание одновременно со мной. Мол, чего-то там в пиво было подмешано. Но этого просто не могло быть! Про снотворное в напитке я пошутила. А ты и воспользовался этим, да? Обрадовался подвернувшемуся шансу? Но ведь ты при мне бутылку вскрывал, я сама видела. И вообще…

– Что вообще? – взвился парень. – Вот поэтому я и считаю, что нам нужно вернуться! Пусть полиция во всем разбирается. Сдам кровь, найдут отраву. Судя по всему, ты именно этого и боишься, да? Ведь тогда выходит, что это ты виновата!

– Угу, именно так и выйдет. – Мои губы тронула горькая усмешка. – А теперь слушай сюда, – отвернувшись к окну, я спокойно изложила свое видение ситуации. – Ты у нас парень с богатым криминальным прошлым. За что тебя выперли из Великобритании, не напомнишь? Ах да. За пьяную езду и сопротивление полиции. И это не считая целого ряда прочих правонарушений. Та погоня просто стала последней каплей, переполнившей чашу терпения английского правосудия. Италия стала твоим спасением – благо папаша вовремя подсуетился, оформив гражданство. Теперь, как ни крути, а местным сотрудникам правопорядка приходится терпеть твои выходки. Но приводов у тебя и тут достаточно. Одна история с Манзини чего стоит. Кстати, о ней. Ты ведь мафиози отметелил из ревности. Что там произошло в том злополучном ночном клубе? Кто с кем заигрывал?

– Сука! – Антонов скрипнул зубами.

– Надеюсь, это ты обо мне, – усмехнулась я. – А то ведь о мертвых или хорошо, или ничего. И вот теперь давай посмотрим на картину глазами карабинеров. С одной стороны, ты. Уже порядком доставший местную (и не только) полицию, имевший очевидный мотив и возможность для убийства Анны. С другой – я! Скромный телохранитель, практически коллега, прибывшая в страну пару дней назад и убитую не знавшая, с разбитой, заметь, головой и очень даже правдоподобной историей. И что ты противопоставишь? Сомнительную сказку про снотворное? Но где доказательства, что ты не принял его сразу после убийства, на ходу сочинив оправдательную историю? Конечно, будь мы в России, я бы на свою жизнь и пятак не поставила – деньги твоего отца наверняка склонили бы чашу весов правосудия в твою пользу. А за отдельную плату на меня и убийство Троцкого повесили бы. Но тут тебе, дружок, не родина. Тут Европа! Итальянцы, конечно, те еще засранцы, и у них беспредела хватает, но не до такой же степени. С такой толпой аргументов против тебя… Нет, милый, ты мне ноги должен мыть и воду эту пить за то, что я тебя из серьезной переделки вытащила.