Я не была уверена, известна ли в этом мире вирусная и бактериальная природа заболеваний. И снова это противное чувство, будто идешь по первому и оттого очень хрупкому льду.

Кварл взял пузырек двумя пальцами и внимательно его осмотрел.

— Я, конечно, сердит на вас, но все заболевшие выжили, и это удивительно, — проговорил он задумчиво. — А я никак не мог набраться смелости опробовать это лекарство, сами знаете, сколько сейчас шарлатанов, которые продают ослиную мочу или соду под видом средства от всех болезней. Все ждал, когда в научных журналах появится больше информации о пенициллине.

— Теперь у вас появился повод самому написать такую статью и отправить в журнал! — воскликнула я. — Понимаю, что у вас, опытного лекаря, не было причин слушать девчонку с улицы, но если бы я не была уверена…

— Так вы утверждаете, что эта болезнь называется скарлатина? — перебил он меня. — Когда я был практикантом, о ней еще не слышали.

— Совершенно верно, — и перечислила типичные симптомы, по которым ее отличали от других похожих заболеваний.

— Ваш наставник, видимо, был умным человеком, — нейт Кварл сел и предложил мне занять соседний стул. — Хотел бы я с ним повидаться.

— К сожалению, он умер, — я скорбно вздохнула. — Но оставил свое наследие и сотни спасенных жизней.

Следующий час мы потратили, беседуя о насущных медицинских делах. Главный лекарь оказался человеком здравомыслящим, он рассудил, что ругать меня не за что. И интересовался, чему еще я научилась, а я ссылалась на своего выдуманного учителя.

Но нельзя объять необъятное. Это дело не одного дня и даже не месяца.

— Откровенно говоря, я поражен тем, как хорошо вы справились. Даже несмотря на то, что нарушили все мои указания. Некоторые методы вашего наставника я учту… — он выдержал многозначительную паузу. — В том числе и профилактику рахита у детей. Нам говорили, что учиться никогда не поздно, а я человек не гордый и не страдаю болезненным самолюбием. Так, значит, вы серьезно настроены стать настоящим лекарем? Или магом-целителем? А как же личная жизнь, семья, дети?

— Если я захочу устроить свою личную жизнь, то работа мне не помешает. А знаете… я так привыкла к этим одиноким детям, так их полюбила, что мне в голову закралась мысль попозже, как прочно встану на ноги, усыновить кого-то.

— Вижу, вы совсем не знаете законов, — Кварл покачал головой. — Никто не позволит молодой незамужней девушке усыновить ребенка. Опеку дают только полным семьям или, в крайнем случае, вдовам, вырастившим хотя бы одного своего ребенка.

— Закон считает, что сиротам прозябать в приюте лучше, чем жить с женщиной, которая их любит?

— Законы пишу не я, поэтому ничем не могу вам помочь.

Да, понимаю, что расчувствовалась и начала фантазировать. Мне даже относительно взрослого Лика кормить нечем, я попаданка без определенного места жительства и без стабильного заработка, зато с амбициями. Если сейчас мне в руки дать малыша, что я стану с ним делать? Одной любовью сыт не будешь.

— Пускай у вас все получится, Аннис. Только по-настоящему заинтересованный человек должен лечить людей. Как ни крути, это призвание, — нейт Кварл, поначалу казавшийся закостенелым циником, улыбнулся.

Мы попрощались на доброй и светлой ноте. Но я не могла уйти просто так, осталось одно незавершенное дело. В палате была лишь Адель, она кивнула и улыбнулась.

— Еще не уехали?

— Нет, зашла повидаться напоследок.

Девочка на крайней кровати неуверенно привстала, держась за поручни. Она ждала, что я, как обычно, возьму ее на руки и буду укачивать. В первый день я не думала, что так сложно будет уехать.