Ложкой дегтя в бочке меда была старшая медсестра оперблока, которая крутила амуры с прежним заведующим и была не прочь продолжить крутить их с Кириллом. Убедившись в том, что томные призывные взоры, якобы случайные касания и такая же неслучайная демонстрация прелестей, не оказывают на нового начальника никакого действия, обольстительница попробовала перейти к более решительным действиям – явилась в конце рабочего дня, заперла дверь, уселась на стол, сняла туфли, погладила опешившего Кирилла босой ногой и сказала, что хочет помочь ему «сбросить напряжение». Можно было осадить назойливую идиотку резко, по-начальственному, но Кирилл не стал этого делать – может обидеться и свалить, а лишаться толковой и деловитой старшей медсестры не хотелось. Пришлось срочно выдумывать личный кодекс, запрещавший служебные романы и торжественное обещание, данное отцу перед назначением на заведование. Отказ, который облечен в форму «хотел бы, да не могу», может огорчить, но не оскорбляет – отношения стали ровными, рабочими, а вскоре в больнице появился новый дежурант, на которого обольстительница успешно переключилась.

Кирилл рассказал родителям о том, как его соблазняли – дома было принято обмениваться смешными случаями. Отец смеялся до слез, а мать строго заметила: «однако, вот какие у вас там порядки». Романтические отношения врачей с медсестрами, и, тем более, брачные альянсы между ними в семье Барканских не приветствовались – довольно распространенный, надо сказать, во врачебной среде кастовый предрассудок. Когда один из отцовских приятелей, заведующий неврологическим отделением областного госпиталя ветеранов, развелся с женой, чтобы жениться на своей процедурной медсестре, его перестали приглашать в гости. Мама говорила, что если уж приглашать, то нужно приглашать обоих – и приятеля, и его бывшую жену, а это создаст ненужное напряжение. Но Кирилл понимал, что причина была в другом – в нежелании сидеть за одном столом с медсестрой. Все люди равны, с этим никто не спорит, но круг общения каждый формирует, исходя из собственных предпочтений.

Ко дню медика Кирилл получил благодарность от областного департамента здравоохранения. Обычная практика: «ты – мне, я – тебе». Отец отметил в докладной записке отличную работу своего зама по хирургии, а тот, в свою очередь, написал в департамент про заведующего оперблоком, который за недолгое свое пребывание в этой должности добился значительных успехов (успехи подкреплялись цифрами, выглядевшими весьма убедительно). По действующему положению, благодарности могли объявляться только тем, кто отработал в данной должности не менее года, но для Кирилла сделали исключение. Кроме этого, отец внес Кирилла в департаментский список кадрового резерва.

– Через год-другой будешь замом по хирургии, – обнадежил отец. – Хорошо бы, если в «девятке». Там все работает, как часы. Порядка почти столько же, что и у меня.

В отцовской больнице порядок был идеальным, разве что строем не ходили. По мнению Кирилла, которое он никогда не высказывал, с порядком отец немного перегибал палку, держал всех подчиненных в постоянном напряжении. Зато пациенты буквально заваливали департамент благодарностями – и сотрудники вежливые, и чистота кругом, и кормят вкусно, и лечат хорошо, и все препараты всегда есть в наличии. Филиал рая, а не больница!

– Я бы предпочел работать у тебя, пап, – ответил Кирилл. – Привык, знаешь ли, к нашей больнице.

– Это невозможно! – отрезал отец. – Теоретически разрешается, но на практике нас кляузами засыплют. А я уже пенсионного возраста достиг, мне рисковать нельзя. Опять же, «девятка» – кафедральная база. Тебе удобно будет совмещать, а заведующему кафедрой очень выгодно иметь в сотрудниках зама по хирургии. Сами обратно тебя позовут, можешь не сомневаться. А нет, так на кафедру усовершенствования устроишься…