– Поболит и перестанет!

– Сильно болит и припухла!

– Валь, ты от меня чего хочешь? Сходи в аптеку, купи мазь.

Я проигнорировала ненавистное «Валь», но в аптеку сходила. Мазь приносила облегчение, но ненадолго, а покраснение стало пунцовым. Более того, ходить стало больно! Решила, что после новогодних праздников, если не пройдет, обязательно схожу в больницу.

Но каждый раз, возвращаясь домой, испытывала нестерпимое жжение и боль. Если бы не суматоха, можно было залезть в интернет и посмотреть, что это могло быть, но у нас же впереди планеты всей сначала ужин, уборка, подарки,  и только потом свое здоровье!

Было утро тридцатого декабря. Лёша уже ушел. У детей сегодня последний день в школе. Стояла и мыла посуду после завтрака. Радости от предвкушения праздника никакого не было. Лёша приходил поздно, задерживался, был не в духе. Собственно, он и раньше никогда не помогал мне: он работал, я следила за всем остальным. Но почему-то именно сейчас хотелось плакать от бессилия! Хотелось, чтобы тебя пожалели и помогли. И все из-за ноги! А я стою и мою чашки чуть ли не сквозь слезы, потому что болит!

Положила в раковину недомытую тарелку, выключила воду, и сама не заметила, как оказалась в поликлинике.

Несмотря на предпраздничный день, народу было много. Именно поэтому я крайне редко обращалась за медицинской помощью. Сама не знаю, что меня удержало в этот раз, но я не ушла, и меня приняли довольно быстро. В доврачебном кабинете, даже не посмотрев, отправили к хирургу. Списала все на отсутствие желания работать перед праздниками, поднялась на третий этаж. Слава богу, здесь очереди не было, и меня пригласили в кабинет.

Хирург, приятный мужчина в возрасте, внимательно выслушал мои жалобы. Не перебивал, не писал, а просто слушал. И я, найдя себе слушателя, выплеснула всю боль, которая меня мучила последние дни. Он задал несколько уточняющих вопросов: когда появились первые признаки, спросил про вредные привычки, хронические заболевания, и методы контрацепции. Вредных привычек у меня не было, если, конечно, не считать того, что я что-то рисовала, когда я нервничаю (очень схоже с курением, кто-то хватается за сигарету, а я за карандаш, или любой пишущий предмет), хронических заболеваний не было, кроме миопии средней степени, для предохранения я пила гормональные таблетки. Лёшу особо не заботил этот вопрос. «Я женился не для того, чтобы еще и с резинками бегать!» И если я не хочу рожать регулярно, как кошка, то контролировать это тоже пришлось самой. Поэтому противозачаточные препараты казались мне просто идеальным решением данного вопроса.

– Валерия Васильевна, – доктор бросил беглый взгляд, словно сверял, правильно ли он назвал мое имя. – Я сейчас скажу так, как есть, не пугая Вас, не приукрашивая. А Вы сами решите, как нужно поступить в этом случае. Хорошо? – Я кивнула. – Вот и славно. То, что Вы не обратились сразу за помощью, не делает Вам чести. И то, что мы сейчас с Вами здесь разговариваем, это огромный подарок судьбы. Потому что с тромбофлебитом шутки плохи. Тромб мог (и может!) оторваться в любую минуту, и куда он выстрелит ни Вы, ни я предугадать не можем. Это могут быть легкие, процент выживания достаточно низкий, и смерть может наступить мгновенно. Это могут быть сосуды головного мозга, думаю, о негативных последствиях говорить не нужно. И сердце. Здесь исход летальный в ста процентах.

– Но… – начала я и замолчала, потому что слов не было.

– Он пока в ноге. Как он поведет, никто не предугадает. Мы можете спокойно проходить  с ним какое-то время. А можете поскользнуться, упасть, сделать любое неловкое движение, которое приведет к тому, что он оторвется от стенки сосуда. Куда он направится, я уже объяснил.