Позади них великий маг в ярости проклинал весь мир. Он бросился бы в погоню, но все его рыцари пали. Его слова долго еще звучали в ушах беглецов:

– Я – Чародей из Моравии, последний истинный правитель Нила, и амулет должен принадлежать мне! Верните его!

Но влюбленные только смеялись, улетая все дальше в ночь.

Тут госпожа Шерада прервала свою речь.

Ее слова пришлись по душе великому царю, и он сохранил ей жизнь в надежде услышать продолжение истории.

– Господин мой, – начала она, – мудрая служанка Асах и царевич Карим сбежали от таинственного Чародея из Моравии на ковре-самолете…

Асах эль Дир и царевич все летели и летели. Города и пустыни, суша и море проплывали под ними, пока в конце концов их железный джинн не опустился на землю в далекой стране. Снова подняться он был не в силах, и они оставили его лежать под ковром грудой серебристых костей.

– Никогда не видел ничего подобного, – признался царевич Карим, глядя на них. Асах же промолчала. Она уже видела такие кости в кратере на проклятом острове. Неужели это означает, что амулет и впрямь однажды принадлежал Чародею?

– Маг будет искать нас, – сказала она царевичу.

– И не только он, – рассмеялся Карим. – Мой отец тоже отправится на поиски. Даже не знаю, кого из них я боюсь больше. И все же вот он я, рядом с тобой, – герой в поисках приключений.

– Приключений? – переспросила Асах, оглядывая пустыню вокруг.

– А как же иначе, – снова улыбнулся царевич. – Ты путешествовала с Синдбадом, сражалась с Чародеем, искала сокровища. Сейчас начинается следующая глава этой истории.

– Слушаю и повинуюсь, господин, – пожала плечами Асах. – Кстати, а деньги у вас есть?

– Нет. Я о них как-то не подумал.

– Что ж, значит, эта новая глава и впрямь будет интересной…

Немало миль отделяло их от ближайшего человеческого жилья, но в конце концов, соблюдая величайшую осторожность, служанка и царевич нашли себе скромное пристанище в хижине на краю маленького городка. Асах эль Дир умела ткать, и ткани, выходившие из-под ее руки, поражали замысловатыми узорами. Их Карим продавал на рынке. Жили беглецы небогато, но счастливо. Засим их и оставим.

Дни сменялись ночами, на смену ночи снова приходил день, но Чародей из Моравии не оставлял своих поисков. Весь подлунный мир обшарил великий маг, а туда, куда вход ему был заказан, деньги пропускали слуг, готовых пересекать моря и пустыни по его повелению.

Дни сменялись ночами, а калиф Багдада все скорбел по своему потерянному сыну.

– Вини во всем колдунью из неверных, это она похитила Карима, – убеждал его Чародей, и калиф ему верил.

Синдбада заперли в самом мрачном подземелье царского дворца, но вскоре калиф придумал для него новое наказание.

– Пусть возле ворот главной мечети построят темницу, окна которой всегда будут открыты, – велел он. – Предатель Синдбад, одетый в рубище, будет сидеть в ней у всех на виду, и каждый правоверный мусульманин сможет плюнуть ему в лицо, проходя мимо. Это подходящее наказание для человека, который связался с неверными.

Визирь позаботился о том, чтобы этот приказ был исполнен. Однако Синдбад принял свою кару с таким достоинством, что вскоре симпатии горожан переместились на его сторону. Засим его и оставим.

Далеко-далеко, на другом краю света, Асах эль Дир наставляла царевича Карима, понимая, что рано или поздно Чародей отыщет их.

– Каждый день приходи на рынок и продавай мои ткани, – говорила она. – Часть денег можешь оставить себе, но никогда не трать их на вино. Не рассказывай о том, откуда ты родом; никому не говори, откуда эти ткани и кем они вышиты. И никогда, слышишь, никогда не приводи к нашему дому чужих, даже если тебе покажется, что вы стали друзьями.