Правда, мне хотелось громко ржать, когда она говорила про свидание с девушкой. Анна Ярославна давно уже бабушка…

На следующий день я решила во что бы то ни стало доказать, что я хороший, незаменимый и дисциплинированный специалист. Но неудачи слово из рога изобилия сыпались на меня.

Я опоздала на работу.

Всего на пять минут, но этого хватило, чтобы доктор Кот поджидал меня на посту, возле журнала прибытия с сумрачным видом.

– Первый страйк, Валерия Андреевна, – постучав по циферблату своих дорогих часов, говорит он.

– И Вам доброе утро, Александр Маркович. Я опоздала на автобус, – виновато развожу руками.

– Не волнует. Из-за Вас задерживается летучка.

– Прошу прощения. Больше этого не повторится.

– Живо переодевайтесь, ждем Вас в ординаторской.

Как есть тиранище.

Понимаю, что опоздание – это не красиво. Но у меня случился форс–мажор. Я подобрала брошенного котёнка на остановке и минут десять искала, кому бы его пристроить. Отдала напуганное животное какой-то сердобольной бабуле вместе с купюрой в тысячу рублей. Пусть хоть молока купит котейке.

Вот поэтому и опоздала.

Переодеваюсь в медицинский лиловый костюм. Всё, больше никаких халатиков поверх бюстгальтера. Моя грудь наглухо застегнута до самого горла, чтобы кое-кто белый и пушистый не думал, что я пытаюсь обратить на себя внимание, или, упаси боже, соблазнить его.

Собираю волосы в хвост и иду на свою первую пятиминутку на новой работе.

Открываю дверь и робко протискиваюсь в помещение, набитое старшим медперсоналом. В этот момент главврач даёт нагоняю узистке Карловне. Пожилая врач молча выслушивает Кота и согласно кивает.

– Нежина, – на мне останавливается холодный взгляд начальника. – Жалоба на Вас поступила от Куропаткиной.

Ох, эта та женщина с высоким холестерином, так я и знала, что пойдёт жаловаться.

– Чем она недовольна? – аккуратно уточняю.

– Обвиняет Вас в непрофессионализме.

– Сегодня же повешу свой диплом в кабинете, чтобы ни у кого не возникло сомнений в моем профессионализме.

– Второй страйк, Валерия Андреевна. Замечания главврача выслушиваем молча, сарказм держим при себе, а дерзить будете своему папе.

Да что он о себе возомнил, страйки мне тут выдаёт?! Так и хочется подправить его корону чем-нибудь тяжёлым, аппаратом УЗИ, например.

Очень хочется спросить, сколько всего страйков возможно получить, и что будет, когда их лимит исчерпается?

Но босс переключает внимание на другую жертву – свою помощницу. Та снова прикрывается от него папочкой с документами. Да дай ты ему этой папкой по холеной морде – и всё! Портит тут настроение добрым людям с утра.

– Все свободны, – наконец произносит босс, – Нежина, задержитесь на минутку.

Да что опять?!

Коллеги с облегчением покидают ординаторскую. Кот встаёт с кресла и открывает форточку. В кабинет врывается свежий морозный воздух.

– Я вас слушаю, Александр Маркович.

– Где ваш секси-халатик?

Разгон от сурового начальника до игривого котика полминуты.

– А нужен? Мы тут вроде не в ролевые игры играем, а людей лечим.

Ответив, мысленно прикусываю язычок. Сейчас как выпишет мне третий страйк! Вдруг их всего три, и это будет означать увольнение? Я не готова искать другую работу.

– Хм… Свободны.

– И всё? – подвисаю.

Оставил меня, чтобы спросить про халат? Он нормальный вообще?

– Идите, Вас пациент ждёт.

Пожимаю плечами и выхожу в коридор. Что-то он хотел сказать мне другое, а я своим ответом отбила ему всю охоту.

Возле моего кабинета на стуле сидит молодой парень.

После жалобы Куропаткиной чувствую себя не очень приятно, поэтому веду приём максимально учтиво.