Ха, этого парня я помню и знаю.

– Капитан Саматов, – улыбаюсь прямо в камеру. – Здравствуйте. Я рад вас слышать. Пожалуйста, свяжитесь с Бахтиным. Это срочно, никак не касается вашей работы. Это нужно мне лично. Можете попросить Олега Николаевича срочно приехать сюда? У вас наверняка есть свои каналы связи.

– Жди. Сделаю, – говорит динамик на двери голосом Саматова, который, судя по голосу, спать на работе не ложится.

Бахтин появляется на своём допотопном джипе через пятнадцать минут. Вижу по нему, что он тоже ещё не ложился.

В течение минуты вываливаю на Бахтина все события последнего получаса без утайки.

– Девочка сейчас там, рядом с трупами, на площадке. Никакой прямой опасности нет, плюс помнить последней пары часов она не будет, – заканчиваю свой доклад.

Бахтин две секунды сверлит меня нечитаемым взглядом. Не читаемым для других.

– Почему так странно решил меня вызвать? – безэмоционально спрашивает он.

– Если бы я вам позвонил оттуда, мобильный оператор отследил бы место звонка. И вышло бы, что я звоню вам с места происшествия в момент происшествия, – объясняю вполне логичные, на мой взгляд, причины. – В нашей стране самозащита обычно наказывается строже, чем убийство. Это я сам вижу из интернета. На беспристрастное разбирательство надеяться не стоит. Я ошибаюсь?

– Не сильно, – кивает Бахтин. – Ты понимаешь, что пытаешься сделать сейчас соучастником меня?

Теперь киваю я.

– Почему ты думаешь, что я, несмотря ни на что, буду на твоей стороне в явно уголовном вопросе? Очень чреватом для меня лично в случае любых утечек? – так же, безэмоционально, интересуется Бахтин. – Почему ты не предположил, что спокойствие моей жены и верность букве закона в моём случае окажутся сильнее?

– Потому что я, в отличие от остальных, знаю вас лично, – пожимаю плечами. – И вижу то, чего другие не видят либо предпочитают не замечать в вас. Чтоб не пугаться.

– Это что же, например? – наконец, заинтересовывается Бахтин.

– Вы не путаете цель с инструментом. Торжество закона лично для вас – не цель. А инструмент. Но многим этого проще не видеть – спокойнее живётся.

– А какая же у меня тогда цель? – снова сверлит меня взглядом Бахтин.

– Чтоб мрази не было, – искренне отвечаю то, что вижу, глядя ему в глаза.

– Давай тогда заново, – говорит Бахтин. – Цель твоей встречи со мной сейчас?

– Вызвать помощь девочке. Не привлекая внимания к себе, – откровенно обозначаю свои «шкурные» мотивы.

– Это всё? – удивляется Бахтин.

– Да, а что ещё? – настаёт моя очередь удивляться.

– Допустим, ты каким-то образом вычислил либо знаешь мою систему ценностей, – начинает рассуждать вслух Бахтин. – Вполне реально, кстати. И знаний психологии никто не отменял, а я – личность достаточно открытая. И от других ты мог многое узнать, хоть и от Новикова. Допустим, ты грамотно вычислил, что я скорее промолчу, чем буду поднимать шум. Допустим. Ты что, действительно звал меня только затем, чтоб я вызвал ей скорую?

– Вы сейчас сознательно упрощаете и стараетесь казаться глупее, – морщусь. – Первое. Непосредственная опасность ей, давайте скажем, санирована… Но остался вопрос реабилитации. Ей нужна медицинская помощь, как минимум, по поводу сотрясения мозга. Два: я не мог вызвать никого, чтоб не светиться. Три: моя личная система ценностей очень отличается от прецедентной практики нашего государства.

– У нас прецедент не является источником правовой нормы… но я тебя понял… Продолжай.

– На спортплощадке я сделал только то, что надо. Доказать, что они собирались её убивать, я не смогу. Если только нет аппаратуры, определяющей достоверность того, что я говорю, – вопросительно смотрю на Бахтина.