По мере насыщения её настроение меняет градус с резко минорного на относительно мажорное.

Планшет я посмотрел: дешёвое китайское изделие с низким индексом надёжности. Действительно ремонту не подлежит: замена платы в кустарных условиях будет стоить столько, сколько новый планшет в заводских.

Когда мы почти доедаем, появляется хозяин планшета:

– Добрый день. Аня, ты решила?

Она напрягается и резко краснеет. Я уже принял решение, потому пользуюсь паузой:

– Сколько стоит этот планшет? Отремонтировать старый точно не получится.

По парню без всякой эмпатии видно, что он рассчитывал на радикально иной сценарий, и пауза повисает второй раз. Кладу руку на спортивное женское бедро слева от себя и молча смотрю на него. Женское бедро не сопротивляется.

– Сто пятьдесят долларов, – закругляет паузу хозяин планшета.

Молча встаю, подымаю с пола свою сумку со всеми спортивными причиндалами, достаю из бокового кармашка бумажник, отсчитываю полагающееся количество:

– По курсу нашими. Пойдёт? Либо можем прогуляться до обменника.

– Пойдёт, без проблем, – удивлённо пялится на меня Коля, но потом всё же берёт себя в руки и, скомканно попрощавшись, удаляется.

Из ПЛАЗЫ идём пешком. Настроение Ануш – как маятник, уже в эйфории.

– А откуда у тебя столько денег? Тебе родители сказали что-то купить? Я тебе на ближайших соревнованиях с суточных отдам. Спасибо большое, что выручил, не ожидала. Честно.

– Ну, во-первых, я работаю, у меня есть свои деньги. Во-вторых, родители тоже присылают (умалчиваю, что к бабке с дедом давно за деньгами не езжу). Так что – не парься…

– А где работаешь? Как и куда устроился в этом возрасте?

Удерживаюсь от сентенции на тему того, что всегда нужно кормить себя самостоятельно. Мой организм реагирует на её эйфорию так, как положено моему возрасту, который пубертатный.

– По случаю. Нужен был аккуратный человек, живущий рядом. Желательно не семейный. Вот я и подошёл.

Гуляем по городу ещё час, потом заваливаемся в кино, где ведём себя сообразно возрасту на самом последнем ряду кинозала.

Сергеевича в зале сегодня нет: лето, и похоже, все живут расслабленно. Нас только двое в зале. Решаюсь на маленький эксперимент.

– Вова, хочу кое-что попробовать. Можно?

– Давай попробуем. Чего ждать?

– Не хочу говорить заранее. Если ты сейчас почувствуешь что-то необычное – пожалуйста, скажи. Давай в четверть силы, это важно.

Продолжаем отрабатывать оговоренное задание. Подгадав момент его «взрыва», я пытаюсь своим сигналом перекрыть команду его мозга телу. Он буквально на долю секунды сбивается в шаге, но мгновенно берёт себя в руки и продолжает, как ни в чём не бывало. Все мои дальнейшие попытки вмешаться больше не оказывают никакого влияния.

Спрашиваю в душевой:

– Почувствовал что-то?

– Ну ты, типа, свою волю на время подключил, – удивляет меня ответ, – да, почувствовал. А что?

– Да ничего. Хотел проверить, что можно таким образом сделать.

– С более-менее опытным человеком, на реальных соревнованиях – ничего. – Вова вытирается, как ни в чём не бывало. Видимо, удивление написано у меня на лице. Он продолжает:

– На соревнованиях всегда ор стоит, толпа беснуется. Когда первый раз выходишь на ринг – ощущение, как будто на тебя гири навесили. И страшно, и чужие крики очень отвлекают. Бывает, что очень хороший спортсмен от этого шума на первых соревнованиях ничего показать не может, как ватный в киселе движется. Но тут надо – не знаю, как сказать – отстраниться от всего, что ли. В общем, смотреть и слушать не наружу, а внутрь себя. Это бесполезно рассказывать, сам поймёшь. Главное – ни на какую толпу не отвлекаться. Если можно так сказать, в мозг себе ничего лишнего не пускать – ни шума, ни чужих мыслей.