И тут наконец последний мирный вечер наполнился событиями.

Послышался рокот двигателя, какой-то слишком уж грозный, необычный для этих цветущих мест. Джонс даже в окно выглянул. Странный военный фургон огромных размеров с непонятной вращающейся штуковиной на крыше. Штуковина – в виде рамы с металлической сеточкой. Автомобиль подкатил к самому коттеджу, остановился, взрыкнув двигателем. Начали выпрыгивать солдаты – один за другим, один за другим, – слаженно окружая беззащитный дом. «Интересно, к кому из преподавателей они в гости?» – успел подумать профессор Джонс и сразу получил ответ.

Дверь его квартиры содрогнулась:

– Немедленно открыть!

Дверь распахнулась самостоятельно, поскольку была не заперта. Ворвался человек в зеленом – упругий, тренированный. Секунды ему хватило, чтобы оценить ситуацию.

– Бросить оружие! – каркнул он.

Оказывается, Джонс все еще стоял с кольтом в руке. Это было не очень тяжело, масса револьвера составляла ровно два фунта[17]. Пожав плечами, он неторопливо положил кольт в кобуру, а кобуру – в дорожную сумку, как и собирался.

Следом за первым в квартиру вбежали еще трое.

– Лечь на пол! – по звериному зарычал офицер.

– Зачем? – спросил профессор Джонс.

И наступила тишина. Человек в зеленом моргал, не зная, что отвечают в таких случаях, и стремительно размышлял. Наконец нашелся:

– У вас есть лицензия? – сказал человеческим голосом.

– Какая?

– На револьвер.

Профессор порылся в бумагах на столе:

– Пожалуйста, я как раз ее приготовил, чтобы не забыть.

Офицер с явным подозрением взял бумажку и просмотрел ее, шевеля губами.

– А у вас, господа, есть лицензия? – как бы спокойно поинтересовался профессор. Кулаки его были сжаты. Кулаки всегда выдавали его мысли.

– Какая лицензия? – не понял офицер.

– На вход ко мне в квартиру. Я, господа, не привык, чтобы ко мне входили без лицензии.

– Из этой квартиры ведется радиопередача, – по военному четко сформулировал гость. – Если вы добровольно не сдадите аппаратуру, мы обыщем помещение.

– Так у вас есть какие-нибудь документы или нет? – Джонс был настойчив.

– У меня есть начальник.

– Что за организацию вы представляете?

– Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, – неожиданно ухмыльнулся гость. – Шутка, сэр. На самом деле мы вылавливаем разных ублюдков, – он со значением посмотрел профессору в глаза. – Ну что, будем сдавать аппаратуру?

– Я вынужден обратиться в соответствующие инстанции, – предупредил Джонс и решительно отправился к телефону. Его никто не задерживал.

– Работаем, – спокойно скомандовал офицер.

Сделанные звонки были совершенно бесполезны. Едва Джонс излагал суть своей жалобы, как на том конце телефонного провода начинались мягкие сомнения в компетенции той инстанции, куда он обращался, и особенно в компетенции конкретного должностного лица, с которым он говорил. А когда заходила речь о незамедлительных мерах, которые следует принять в данной ситуации, мягкие сомнения мгновенно отвердевали.

И майора Питерса как назло не было по оставленному им номеру.

«Почему мне так не везет?» – мысль профессора Джонса металась раненой птицей.

Вернувшись к себе в комнату, он обнаружил, что все разъяснилось. Разгадка была проста: в громкоговорителе, подключенном к радиотрансляционной сети, нашлась дополнительная деталь. Микрофон плюс передатчик, иначе говоря – подслушивающее устройство.

– Кому это вы так насолили? – сочувственно спросил представитель службы безопасности, рассматривая предательскую штуковину под лампой.

– Откуда мне знать?

– Не знаете? Жаль… Передатчик английский, с мощностью только намудрили. Наверное, торопились. А микрофон производства Германии, между прочим.