Я сама поражена тем, что сказала. Конечно, не монахиня, но предлагать ему подобный вариант?!

– Это текила заставляет тебя говорить такое, – на лице Гранина появляется улыбка.

– Нет. Я могу отделить любовь от физиологической близости, – смотрю на него и закатываю глаза при виде недоверчивого выражения лица. – Однажды кто-то разбил мне сердце, второго раза не будет. Поверь мне, Никита Гранин, я знаю, что говорю, – и пожимаю плечами.

Я разбираюсь в свиданиях на одну ночь, а также в любовных отношениях. В конце концов, это то, чем моя личная жизнь ограничивается уже более десяти лет.

– Почему ты… предлагаешь мне такое? – тихо спрашивает он.

– Ты хорошо выглядишь, – отвечаю ему, снова пожимая плечами, и теперь он ухмыляется.

– Ладно, – произносит мой собеседник, и я испытующе смотрю на него.

– Постельные друзья? – говорю и протягиваю Гранину руку. – Но знай. Никто в клинике не должен даже подозревать, что я сплю с начальником, иначе мне действительно придётся искать новую работу.

Смотрю Никите прямо в глаза.

Я не знаю, почему всё это делаю и говорю. За последние несколько недель нам наконец-то удалось вести себя почти совершенно нормально.

Я как будто управляюсь дистанционно…

Алкоголь?

– Хорошо, но давай договоримся так, – Гранин берет мои ладони в свои. – Подождём, что ты скажешь об этом в понедельник. Хорошо?

– Скажу то же самое, что сейчас. Никита, я прекрасно знаю, что любовные отношения и физиология – это две совершенно разные вещи. Если люди хотят, то одно не будет иметь ничего общего с другим, – я кладу руку ему на щеку, и он на мгновение закрывает глаза.

Чувствую, как Никита борется с собой…

Да, близость и любовь – это две разные вещи. В одной я разбираюсь хорошо, в другой совсем не разбираюсь. Нетрудно догадаться почему. После Гранина не подпускала к себе никого даже на шаг. Этого одного опыта хватит на всю оставшуюся жизнь. Но я никогда не была монашкой, и Маша, с которой мы прожили в одной квартире четыре года, может с уверенностью это подтвердить.

– Ещё один момент, – я продолжаю, и Никита смотрит с интересом. – Если кто-то из нас двоих решит закончить это, значит, точка. Без всяких «если» и «но». Только такой уговор, без подводных камней и оговорок. Согласен?

– Хорошо, – он кивает, и я улыбаюсь.