– Ты не права, это очень полезная вещь, синие водоросли Сизайского моря. Они могут съесть человека живьем, если он выпадет за борт судна или свалится с летучего плота и его никто вовремя не спасет. А вот за пять минут успевают всего лишь сжевать на теле лишние волосы и всякие мозоли, потому-то под крышкой есть немного места для головы. Ты ведь не желала бы лишиться своей чудесной прически?

– Летуана, – задумчиво прищурилась Дарочка, – а для мужчин таких салонов не бывает?

– Почему же. Во второй половине этого дома держит мужской салон господин Трюне, муж мадам. А почему ты спросила?

– Я, кажется, изобрела первое наказание для коварных магов, – хищно усмехнулась ученица темной алхимички. – Ты вроде говорила, будто ваша семья богата? Значит, сможешь достать пару бочек такого синенького супчика?

– Очень просто, – сообразительно прищурилась Летуана, – но о тонкостях поговорим в другом месте. Мадам Трюне! Нашу одежду!

– Сию минуту, госпожа магистр! И кстати, если вас интересуют синие водоросли, я могу продать сколько угодно по сходной цене.

– А почему ты так легко делишься такой редкостью, хотела бы я знать? – небрежно осведомилась магиня, словно невзначай помахивая перед носом мадам Трюне своим душистым батистовым платочком.

– Так ведь они же растут, – хитренько хихикнув, сообщила хозяйка салона, сама не понимая, с чего это так охотно выкладывает посетительницам свой главный секрет. – Хорошо едят, вот и разрастаются, приходится отдавать хозяину бойни по пять медяков за бочку. Он ими кур и уток очищает.

– Вот как, – задумалась Летуана. – А почему тогда он сам их не разведет? Ведь они растут!

– Так ведь в этом и вся соль! – воскликнула мадам и засияла счастливой усмешкой. – Он добавляет простую воду, а они привыкли к соленой!

– Хотел бы я знать, – буркнул Тодгер, отстраненно наблюдая, как Изрельс создает иссиня-черных доппельгангеров его сестры и ставит их в строй у дальней стенки, – чем тебя так обозлила Ле… хм, твоя жена?

– Узнаешь, – свирепо пообещал Изрельс, отдавая первый приказ шеренге черных женщин, одетых в жгуче-черные строгие платья и белоснежные переднички горничных.

С полчаса Тодгер скучающе наблюдал, как вся эта толпа синхронно бегает, прыгает, приседает в реверансах и покорно кланяется, трет невидимыми тряпками стены и пол и накрывает на стол. На учителя он не смотрел. Никакого интереса унылое лицо старшего магистра, с каждой минутой делавшееся все более ожесточенным и одновременно несчастным, не представляло.

– Если ты сейчас заставишь их раздеться и отнести тебя в бассейн, – бесстрастно заметил придворный маг, когда шеренга приторно покорных доппелей начала извиваться в танце, смутно похожем на ритуальные пляски хальгарок, – я начну подумывать об усмирителе. Самому тебе, похоже, уже не справиться.

– Ты ничего не понимаешь! – разъяренно прорычал магистр. – Я провожу эксперимент! Чем мы, маги, отличаемся от обычных людей?

– Открой том первый большой магической энциклопедии и прочти. Там этому посвящено сто семьдесят первых страниц. – Тодгер взял со стола бокал и осторожно пригубил вино. – А причинам появления у темных магов приступов немотивированной ярости и способам избавления от них посвящен весь третий том.

– Тодгер! Не зли меня!

– А это мне и не под силу, – невозмутимо сообщил ученик. – Ты уже в том состоянии, когда разозлить тебя сильнее просто невозможно, я тебя за эти годы хорошо изучил.

– Я всегда говорил, что ты готов учить всякие глупости вместо обязательных для темного мага заклинаний! – Разъяренное шипение магистра напомнило ученику свирепые звуки, какие издают при нападении атакующие скальные горгульи.