Я хмыкаю. Складываю руки на груди и отворачиваюсь в окно.

Давид привозит меня… в лес?! Он же не маньяк?

Мне кажется, он без труда читает испуг на моем лице. Откровенно смеется надо мной.

- Да, я маньяк, Василиса. И в этом виновата только ты, - грозно рычит сквозь улыбку. – Но у тебя есть шанс спасти мир от меня. Пошли!

Выходит из машины и помогает выйти мне.

- Где мы, Давид? – уже несмело спрашиваю я, когда он тянет меня за руку по лесной тропинке.

Вместо ответа мы оказываемся на поляне. А на ней стоит дом. Деревянный такой, как в сказке.

- Избушка? – вырывается у меня.

- Охотничий домик, - гордо заявляет Давид.

Заходим в дом. Скромно, без излишеств, но очень уютно.

- Ты охотник? – спрашиваю, разглядывая чучела животных на стене.

- Да, - гордо произносит Давид, идет к бару и наливает себе, выпивает залпом. – Это все я сам.

- Сам? – приподнимаю бровь. – И это тоже?

Показываю на голову белого медведя.

Давид хмыкает.

- Лично.

- Живодер, - я отворачиваюсь.

Давид подходит и обнимает меня. Я вырываюсь.

- Убивать беззащитных животных ради забавы – фу.

- А я не знал, что ты такая жалостливая, - Давид крепче сжимает руки на моей талии. – А меня почему не жалеешь?

Наклоняется ко мне и опять его дыхание опаляет кожу.

Я уворачиваюсь и губы Давида касаются моей щеки. Снова мурашки – от теплых мягких губ и колючей щетины на его скуле.

Руки Давида оказываются у меня на попе и он буквально вжимает меня в себя. Тяжело выдыхает.

- Василиса…

Но потом быстро целует и отпускает.

- Пошли!

Уходит первым в соседнюю комнату и возвращается с ружьем. Настоящим!

Я смотрю на него ошарашено.

- Что ты?...

Давид смеется.

- Испугалась? Хотя да. Тебя можно и убить за такое отношение к мужу. Но нет, я дам тебе еще шанс, - подмигивает. – Ты стреляла когда-нибудь?

Мотаю головой.

- Иди ко мне, Василиса, - произносит ласково и манит меня пальцем.

И я послушно иду, не убирая взгляда от ружья. Давид обнимает меня и шепчет на ухо:

- Я во всем хочу быть у тебя первым, зайка, - целует в ухо. – Пошли постреляем.

Опять удивленно смотрю на него. Но он просто тянет меня на улицу.

Там, во дворе, на заборе стоят банки.

- Раздвинь ноги, - слышу вкрадчивый голос Давида сзади и он, не дожидаясь, сам ногой раздвигает мои ноги.

Давид дает мне в руки ружье и обнимает, помогая мне держать его.

- Смотри воооот сюда, - показывает на прицел. – Аккуратно наводи. Так. Да, не дрожи ты. Чего дрожишь? От страха?

- Да, - быстро отвечаю я, хотя сама понимаю, что дрожу я не от страха. От близости. Близости Давида. И от его прикосновений.

- Не надо бояться, Василиса, - успокаивает меня Давид. – Вот так. Смотрим. Задерживаем дыхание. И пальчиком на курок.

Он сам нажимает на мой палец и звучит громкий выстрел. Такой громкий, что я, наверное, глохну.

Зажмуриваюсь.

- Промазала, - смеется Давид.

Открываю глаза.

Давид забирает ружье и держит его в одной руке, а второй рукой за талию прижимает меня к себе.

- Василиса, - шепчет мне в волосы, - ты такая… Я не знаю, как сказать тебе. Но я... Ты не представляешь, как мне тяжело.

В этот момент начинает накрапывать дождь. Редкие капли падают на нас.

- Пошли в дом, - говорит Давид и в этот момент дождь начинает хлестать нас уже крупными холодными каплями.

Мы бежим в дом и входим туда мокрыми. Одежда неприятно липнет к телу.

Как только дверь захлопывается, Давид осматривает меня с головы до ног и тянет к себе. Сразу же целует. Проникает языком и толкает мой язык.

23. 23. Василиса

- Опять дрожишь, - шепчет он, отпуская меня.

Идет к бару, достает бутылку вина и наливает в два бокала. Один протягивает мне. Я не беру.