Наконец, парочка окликнула ее, чтобы вернуться в здание. Мать позвонила сестренке – пришли. Карина перед выходом в главный холл набрала в грудь побольше воздуха. Боялась встречи Зайкина с родителями. Стыдилась их и себя, не сомневалась – отец что-нибудь да ляпнет, предвкушала неловкость, которую всем придется испытать. И вообще она их в целом видеть не хотела, точнее отца. Они разговаривали в последний раз в ее день рождения, который он проклял.

Увидев родителей в гуще гостей, столпившихся у входа в зал, Полина выбежала вперед. Отец с матерью обернулись на нее и засияли гордостью. Выглядели они скромно, даже на фоне обычных родителей других учеников, а для Зайкина, как казалось Карине, и подавно. Хилая фигура отца утопала в бесформенной и бесцветной куртке. Взятые в секонд-хэнде не по размеру джинсы спадали во множество слоев на ботинки. Нити торчали у основания каблука. Ботинки потрескались в местах сгиба. Искусственная кожа кое-где протерлась до ткани. Мать куталась в выцветшее пальто и прижимала сбоку потрепанную сумку со сломанной молнией, которая уже не замыкалась. Издалека такие мелочи не были заметны, но вблизи каждая деталь верещала о бедности. Карина хорошо помнила, как чувствовала себя, когда выглядела так же, и это чувство накрыло вновь. Стыд жарил лицо.

– Блин, я волнуюсь, – шепнул Зайкин.

Руки он спрятал за пазуху, но она увидела, как он стискивает собственные пальцы.

– Не парься, ты их видишь в первый и последний раз в жизни, – процедила Карина, стараясь не открывать широко рот.

Парень посмотрел на нее с упреком и вздохнул. Она словила еще один упрек – в серых глазах отца. Сдерживаемая мимика все равно выдавала омерзение. Карина выдержала этот взгляд, собрав остатки моральных сил в кулаки, которые тоже прятала за спиной и крепко сжимала. Мать быстро переводила взгляд с нее на спутника.

– А Кара со своим новым ухажером пришла, – громко заявила Полина, будто хотела предупредить возможные ошибки и окинула сестру с парнем хитрым взглядом.

Зайкин, как по указке, выпрямился и закивал в знак приветствия. Карина пыталась не сломаться изнутри и реже дышать, чтобы волнение не выпрыгивало наружу.

– Здравствуйте, – парень подошел первым и протянул отцу руку.

– Здрасьте, – не сразу решился ответить на жест мужчина. – Анатолий Сергеевич.

– Очень приятно, Кирилл Федорович, – он сжал мозолистую ладонь отца обеими руками.

Тот хмыкнул. Полина хихикнула. Карине было не до всего. Она переглядывалась с матерью, поджимая губы.

– Мария, – представилась женщина.

– Кирилл, очень приятно, – Зайкин и ей пожал руку.

– И нам тоже, – мать быстро глянула на старшую дочь и сразу вернулась к парню. – Честно говоря, мы не ожидали. Кара нам ничего не рассказывала.

– Я могу все рассказать, – подхватил Зайкин.

Карина выдавила:

– Я потом все расскажу. Сейчас не время.

Родители покосились на нее с недоверием.

– Поля, побежали, скоро начинаем, – кричала из коридора женщина, прямая, как бамбук, и такая же высокая, в очках и розовом костюме.

– Ну, все, мне пора, – сестренка заторопилась и всучила матери белые листочки. – Вот ваши места.

Никто не успел ответить, Полина быстро скрылась в толпе. Оставшись вчетвером, первые десять секунд все глупо переглядывались и не знали, как продолжать разговор.

Зайкин вдохнул поглубже и выпалил пламенную речь, которую явно готовил:

– Я люблю вашу дочь. И намерен на ней жениться. И мы уже все решили, у нас будет трое детей. Если Кариша сможет, конечно.

Карине хотелось убиться о ближайшую стену и Зайкина заодно ткнуть мордой в пол. Лица родителей исказились в недоумении: у отца – в скептическом, у матери – в ошеломленном. Две пары глаз бегали синхронно по их фигурам. На микросекунду на лице Зайкина отобразилась паника, но он снова вернул себе улыбку, за которой обычно прятал истинные эмоции.